|
Посвящается Находке, городу на берегу Японского моря. Городу, который находится южнее Сочи. Когда под парусом судьбы Покинешь город вновь, В душе Находку береги, Как к матери любовь. Быконя Л. Г. Я долго думал, в каком виде изложить свой рассказ. И, в конце концов, решил просто описать, как всё было в тот день, написать, о чём я думал, что чувствовал. Всё началось с того, что утром я подобрал на улице рубль… Зачем я это сделал? Даже не знаю… Наверное, потому что это была пусть маленькая, но находка, а находки – они всегда радуют! Я сидел за столом и то перебирал пальцами найденную монету, то подкидывал её вверх. Меня окружали родственники моей жены Полины, какие-то их друзья – мы все праздновали день рождения Полинкиного племянника. Полина с нашим сыном Олежкой, разумеется, тоже были рядом. Из-за перебирания и периодического подбрасывания блестящего рубля некоторые гости посматривали на меня надменно, точно они уж наверняка посерьёзнее будут. Прочие не обращали на моё поведение никакого внимания. Я же уже стал далёк и от тех, и от других, поэтому мне и хотелось чем-то занять руки. Нет, сначала я был очень внимателен ко всем знакомым и незнакомым мне людям, слушал их, наблюдал за выражениями их лиц, движениями рук. Но потом, услышав то, о чём они говорили, стал к ним абсолютно безразличен. Не участвовать же мне во взаиморисовании и сплетнях! Воистину, не помню, кто сказал, но “Великие умы обсуждают идеи, средние умы обсуждают события, мелкие умы обсуждают людей”! Боже, какая разница, кто с кем сходил в кафе, или кто быстрее проехался на машине! Бред! Всё это вгоняло в уныние и сон. Хотя в сон меня, возможно, больше клонил алкоголь. Благодаря ритмичному подкидыванию рубля мне становилось всё спокойнее и спокойнее, по телу растекалась приятная слабость. Если бы Полина в тот момент предложила пойти домой, я бы точно произнёс самую банальную в таких ситуациях фразу: “Давай чуть-чуть попозже”. Я вообразил себе её недовольное лицо, и мои губы сложились в непроизвольную ухмылку. Сидящий напротив гость это заметил и негодующе уставился на меня. И, чёрт бы его побрал – он не собирался сводить с меня глаз! Прокручивая монетку, я решил оглядеть остальных: может, все на меня вытаращились? Мой взгляд пробежал по типу с чёрными усами, типу в пиджаке, воротящему от меня нос, по лысому брату Полинки, со слюной хваставшего, как он гонял на авто за двести, по племяннику Полинки, его матери – Полининой сестре, монотонными, отточенными движениями вилки поглощающей салат, – по подруге “гонщика”, продолжавшей вникать уже в другую пустую беседу. И знаете, о чём я подумал, оглядев их всех? А подумал я следующее: “Господи! Помоги мне выжить среди этой смертной любви!” Нет, я молил Бога об этом не потому, что видел перед собой целовавшихся взасос Брежнева с Хонеккером, а потому что я видел пустоту, лобызавшуюся с другой пустотой. Словно над столом что-то невидимое сосалось с чем-то невидимым! Да, передо мной в точности была она – смертельная любовь к пустоте, убивавшая всякий смысл! -1- |
|||||||