— Вот все говорят, что нынче в городах жизнь встала, а у нас в деревне она как стояла, так и стоит. Ничего нового не происходит.

— Но это у других не происходит, а у меня сегодня произойдёт. Всё, сейчас буду предложение Светке делать.

Гриша ударил себя ладонями по коленям и резко вскочил с нагретых жарким солнечным августовским днём серых досок.

В свои мысли молодой человек, решившийся официально оформить отношения со Светой, погрузился совсем ненадолго. Взобравшись на крышу сарая, он на протяжении, наверное, получаса изучал своё произведение и одновременно следил за начинавшим садиться солнцем. Когда же всё устроило, Григорий прилёг и закрыл глаза, пытаясь то ли надышаться в последнюю перед важным событием минуту, то ли глубоко и резко выдохнуть, что больше походило на правду.

Гришино произведение состояло из множества свечей, расставленных в определённом порядке среди грядок с клубникой. Слова “ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ” составляли три ряда и разожжённые огнём должны были потрясающе смотреться с высоты сарая.

Надеясь приятно ошеломить свою возлюбленную, молодой человек уже как вторую неделю ждал безветренной погоды – и, наконец, дождался. Ждал он и захода солнца, потому что как-то давно, засидевшись в туалете – в том самом, что стоял прямо позади грядок, – прочитал в журнале “Наука и жизнь” преинтереснейшую статью об искусстве фотографии. В ней говорилось, что утром и вечером в определённые промежутки времени яркость неба становится равной яркости всех объектов, из-за чего очертания всего вокруг смягчаются и приобретают плавные, пастельные, тона. Именно в такое время Гриша и собрался сделать предложение – чтобы всё было идеально романтично.

Сама идея задуманного мероприятия возникла у него спонтанно. Колька, его брат, трудящейся в райцентре на свечной фабрике, с давних пор умудрялся выносить товар чуть ли не коробками. Пару из них привёз он и в деревню, но что делать с подарками Гриша долго не знал, пока вдруг желание жениться и ближняя коробка, заставившая споткнуться, не сделали своё дело

Ещё раз окинув взглядом своё творение, Григорий спустился с крыши сарая по лестнице и пошёл через двор к хате. На ходу он снова озирался на семейные огороды, плавно спускавшиеся к озеру – ничем не загороженное небо уже было в объятьях Голубого часа.

— Пора, пора, пора… — нашёптывал по дороге Гриша.

Отворив дверь, он с порога крикнул:

— Свет, ты что там делаешь?

— Телевизор смотрю! — отозвалась любимая.

— Ты мне через пять минут понадобишься.

— Хорошо.

Молодой человек взял спички и отправился на грядки.

Крохотные огоньки запылали над всей клубникой. Григорий вернулся к дому, аккуратно заглянул в окно: Светка, ничего не подозревая, не отводила глаз от непомерной головы генсека, судорожно покачивающейся на экране.

— Свет, всё, заканчивай смотреть этого Брежнева, — крикнул вновь Гриша с порога, — на черта тебе этот пенсионер сдался? Никакого толка от этих говорящих бровей нет: жизнь и в городах, и у нас стоит. Пойдём.

— Так, а смотреть больше и нечего! — раздалось из дальней комнаты.

— ­ Ну и не смотри вообще ничего. Пойдём.

Послышались шаги.

-1-

1 2 след