на главную

Конечная – остановочный павильон с огромной буквой “А” на крыше. Седой водитель, поторапливаемый женщиной-кондуктором, не спеша исчезает в кустах, чтобы справить нужду.


На обратном пути автобус подпрыгивает пуще прежнего, слева от меня точно кадры киноленты движутся серые мёртвые пятиэтажки. Я кладу руки на спинку впереди стоящего сидения, а на них – голову: “Как же грустно! Как грустно!” На моих глазах набухают слёзы, но всё же не проливаются.

Вот она, дымящая ТЭЦ, донельзя напоминающая атомную станцию. Продавщица в магазине назвала её второй по значимости достопримечательностью Северного после памятника Ленину. Поворот налево. Кольцевая.



СЕВЕРНЫЙ-ВОРКУТА.


На первой кольцевой остановке, что напротив шахты Северной, в автобус заходят двое мужчин и две овчарки. По салону пробегает лёгкий сквозняк перегара.

— Четыре, — говорит один из собачников кондуктору, покупая билеты.

Вот так и едем в Воркуту по Кольцу: подпрыгивая, с русскими людьми и немецкими собаками. За окном шахты, угольные терриконы да железная дорога, прижимающаяся к автомобильной.


Под наполовину ясным небом автобус простукивает колёсами о переезд. Двуногие и четырёхлапые пассажиры спокойны. Посёлок Октябрьский.

Островок заброшенных домов во главе со зданием с колоннами сызнова возвращает на экран окна Северную Элладу; наземные стволы шахт вблизи походят на Александрийские маяки. 48-ой километр Кольцевой.


Но разве в Греции я? Не жёлто-чёрная ли это пустыня с оазисами? Не Африка ли это? Не африканцы ли это вокруг меня? Нет. Это русские. Русские, они и в Африке русские. Сидят в чёрных кепках, чёрных куртках, синих джинсах. Она – в красной беретке, он – с портфелем. Один – с усами, второй – с щетиной. Те двое – с собаками, прочие – без.

Для полного торжества сюрреализма не хватает в нашем автобусе только чёрного помбура – мифического помощника бурильщика, любящего вмешивающегося в работу всего. То свет заморгает на насосной станции, то бур уткнётся во что-нибудь и застрянет в нём навсегда. Чёрный помбур, он как чёрный дембель или синий слесарь.


Помните, как в слесарных хокку Дурненкова?


Тихо в цехах,

Только где-то печально

Бьётся о бампер кувалда.

Третья смена.


***


Мастер играет на кото.

Даже во сне понимаю,

Что мне вставать в полшестого.



-10-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 след