на главную

КОЛЬЦЕВАЯ.


За ночь температура упала на десять градусов. На улице плюс четыре, ветер северо-западный – встречный.

Маршрутка потихоньку выбирается на Кольцевую. В ней русская с букетом цветов, молодой русский с огромной треской, молодая русская в короткой юбке, пожилая русская с тростью и ещё несколько русских.

— Вон, смотри, сразу поймал! Пришёл и тут же поймал! — шутят взрослые русские над юным с купленной рыбой.

— Ага, — смеётся тот.


— Какие там заработки? — серьёзно интересуется первый из шутящих мужчин.

— Десять тысяч, пятнадцать… Двадцать – это верх совершенства! — посмеивается второй.


По левую руку проплывает бело-голубая шахта Воркутинская, в салоне играет песня “Ёлки” “Прованс”:


Завтра в семь двадцать две

Я буду в Бописполе,

Сидеть в самолёте

И думать о пилоте,


Чтобы он хорошо взлетел

И крайне удачно сел

Где-нибудь в Париже…


Накрапывает дождь, постоянно-переменный воркутинский дождь. Он как ток. Жёлто-чёрная равнина привычно всхолмлена, небо разных оттенков серого. Под ним мелькают бело-голубые шахты, чёрные угольные терриконы.

На горизонте появляются еле живой Комсомольский, шахта Комсомольская, вагоны с углём.


А там ещё немного – и Прованс.


А там ещё немного – и Воргашор.


Как в том анекдоте:

Воркутинец в шикарнейшем нью-йоркском ресторане:

— Официант, бутылку пива “Тиманское”!

— Пожалуйста, сэр.

Через час:

— Официант, бутылку водки “Огни Воркуты”!

— Пожалуйста, сэр.

Ещё через час:

— Ик… Официант, такси до Воргашора!

— Вас – по Северу или по Западу, сэр?


Маршрутка едет по Западу.

Остановка.




-7-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 след