|
Димон проснулся в истинном вожделении, да и к тому же неожиданно раньше свистящего звонка будильника. Он вообще никогда не вставал точь-в-точь по дребезжащему звону, всегда сползая с кровати на несколько минут позже, однако сегодня для него наступил самый особенный день жизни. Он проснулся в трепете, глаза его бегали в разные стороны от волнения. Трудно было представить, что в тридцать пять лет можно очнуться ото сна в пылких чувствах зеленого юнца. Дрожащими руками слесарь Второго судоремонтного завода сбросил с себя одеяло, шаткой осторожной походкой добрался до ванной комнаты, где неимоверно долго стал чистить зубы. Димон и не собирался останавливать движение шершавой белой щетины щетки по своим чуточку пожелтевшим зубам. Он думал. Голова его была полностью забита мыслями о том, что сегодня предстоит сделать. Два десятилетия подготовки не могли пройти зря. Еще будучи тощим подростком, которого дразнили “червяком”, парень, являвшийся душой всех разгульных компаний, впервые в жизни в самую что ни на есть скользкую скользь прикоснулся к одной из величайших тайн, все эти годы не дававшей ему покоя и занимавшей большую часть его свободного времени. Тогда стоял знойный вечер раннего лета. Димка, нагруженный учебниками за спиной, шпаргалками во всех карманах и бессонными ночами за пазухой, готовился сдать экзамен по истории. Преподаватель, чрезвычайно похожий на огромный сутулый шкаф, навис над ним своими толстолинзовыми потными очками и все требовал и требовал ответов на вопросы, которые деревянными молотами дробили сырые яйца памяти прошедшего года учебы. Твердой в них, естественно, была лишь белоснежная скорлупа. Ее хрустящие ошметки разлетались в стороны, а желток растекающейся депрессии полз все дальше и дальше, оставляя в кипящих мозгах извилистые жгучие следы. — Ты никогда не станешь Человеком! — добивал ученика каменно-бессердечный сальный учитель. — Как ты будешь жить, если ничего не знаешь? Ты не знаешь, в каком году возникла твоя страна! Не знаешь тех, кто провалился под лед сдавленными грузом своих одежд, не знаешь, за что умер твой отец под тяжестью тупой лопаты и двух букв “з/к” на работящей спине! Ты – дебил! Иди отсюда! Лицо учителя налилось краской, он пылал, горел и явно не находил ни маломальского огнетушителя, ни капли воды, которыми можно было бы намочить тряпочку, чтобы потом положить ее на горящий лоб. — И знаешь, что я скажу тебе? — затрясся его огрубевший до крайности голос. — Только так ты будешь спасен! В моей жизни остался один секрет. Он теребит меня и сверлит как японская вошь, как земляной бур, как игла стоматолога, но я уже чрезмерно стар и настолько же не быстр, что теперь не в моих силах докопаться до истины. Теперь слушай внимательно меня! Ты станешь Человеком с большой буквы “Ч” лишь при одном условии. Слышишь, бездарь! При одном! Ты станешь Человеком, только если раскроешь этот секрет. Старый преподаватель тут же рассказал ученику суть не дававшей ему покоя тайны, воспылал еще больше прежнего, затем резко вздернул вверх промеленную руку, схватился ей за сердце и умер прямо на глазах у парня. Таким ужасным был конец той странной истории, но, на удивление, ни полученная “двойка”, ни последующая за ней вынужденная работа на заводе, не надломили юношу. Наоборот. В его жизни появились смысл и навязчивая идея. Всего через несколько месяцев кумирами Димона стали пенсионер Лютиков, гражданка Смирнова и житель г.Фрунзе Минибаев. Причем достижение последнего было на голову выше всех прочих, потому что он подошел к разгадке секрета историка, который в одночасье превратился для ученика в Учителя с большой буквы “У”, ближе, чем кто бы то ни было из простых смертных, коими являемся и мой Читатель, и я. -1- |