на главную

Я – ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ВОР.

Марина Евгеньевна судорожно гладила вспотевший лоб мужа: громко вскрикнув сразу после увиденного кошмара, Андрей Витальевич принялся молча всхлипывать и перебирать мокрыми пальцами край бежевого одеяла. Через секунду, за которую Земля пролетела тридцать километров в чёрно-звёздном космосе, он крепко зажмурил глаза. Но ненадолго: секунд на семь – время, достаточное для того, чтобы сине-зелёный шар добрался от Воронежа до Курска, к примеру – от улицы Лизюкова с памятником местному коту, сидящему с вороной на дереве, до Проспекта Победы, на котором танки вечерами прячутся в тени типовых семнадцатиэтажных жилых домов. Словно ощутив вместе со светилом энергетику курской Триумфальной арки, венчающей проспект, чиновничьи веки вновь разлиплись, а непослушные пальцы опять задёргали шёлковый пододеяльник телесного цвета.

— Мари, Мари, зашторь, зашторь это окно! — завопил Андрей, мучительно глядя на свет через щёлки глаз. Яркое солнечное утро было мужчине невмоготу.

Опустив голые стопы на белёсый ковёр с крупным длинным ворсом, Марина быстро прошагала к источнику раздражения мужа и задёрнула кремовые шторы с витиеватым коричневым узором. Просторная спальня на втором этаже трёхэтажного краснокирпичного особняка, покрытого малиновой черепицей, погрузилась в искусственный полумрак. Начавшийся летний день, в ходе стремительного наступления захвативший долговязые сосны, пёстрые клумбы, мощёные дорожки, бревенчатую баню, отдельный гараж на четыре автомобиля, площадку для барбекю, детский уголок с непременной спиральной горкой для Кольки, собачью площадку с лесенками и барьерами для молочно-бежевого лабрадора Маркиза, миниполе для гольфа – всё то, что находилось на сорока сотках, огороженных высоченным глухим кирпичным забором, – неожиданно получил отказавшуюся сдаваться свету крепость.

В темноте Андрей Витальевич почувствовал себя, если не защищённым, то хотя бы не атакуемым. Жена снова принялась бережно проводить ладонью по горячей голове мужа.

— Ну что ты… Что случилось? Я рядом, тут… Вот, видишь. Я тут. Не бойся. Приснилось что-то не хорошее? Андрюша, не бойся. Я тут. Здесь. Вот, дай свою руку.

Супруг вытащил пальцы из пылавшей, ритмично вздрагивавшей левой подмышки, и их тотчас сжали пальцы Марины.

— Вот, это я. Чувствуешь? Что, что тебе приснилось, зая? Расскажи, будет легче… И не бойся. Я тут, с тобой…

Российский чиновник долго молчал. Его вспотевшая ладонь то ёрзала в ладони жены, то замирала, то сызнова ёрзала, то опять замирала. В схожем рваном ритме двигались и мысли в государственной голове, служившей почвой для приземистой русой волосяной рощи, разбавленной, будто берёзами, нередкими седыми волосами и подпёртой, точно двумя заливами, лобными залысинами.

— Мари, — наконец зашевелились Андреевы губы, — принеси воды. Не могу – сушит…

Марина – с полнотцой среднего роста женщина, ненатуральная блондинка, скрывавшая светлыми прядями проступавшие морщины – чуть ли не подскочив, бойко спустилась по круговой лестнице вниз, в просторную кухню, где наполнила стакан водой до самого верха.

Андрей Витальевич жадно припал к спасительной чарке. Он опустошил её со скоростью питья бедуина, заплутавшего среди высоких барханов африканской пустыни Сахары. Солнце за это время как раз бы успело облететь все вверенные чиновнику участки: от самых близких границ района до самых далёких.


-1-

1 2 3 4 5 6 след