— Мы выжили, колоски таскали.

— Я много раз слышал, что за набранный мешок сажали…

— Да, сажали.

— Вы за Сталина или нет?

— Ну как за Сталина… Раньше молодёжи много было. А сейчас все уезжают, расходятся. Ленивые все стали.

— Сейчас вообще все городские – ленивые.

— И если деревенская там поживёт, то тоже ленивой будет.

— Почему все до войны уезжали оттуда (из Украины. – Прим. автора)?

— Потому что там одни шахты, тут хоть травы наелись.

— У вас в Брянске-то печки есть?

— Да, есть. Газ подвели, но не до домов.

— А, ну тогда понятно. У нас-то сейчас печек не осталось.

— Раньше лягут на кирпичи: “Ох-ох, я отогрелся, не болит спина”.

— Покровка у нас, а через речку – Нахаловка. Дед построился на краю – нахал. Так и прозвали то место. А дальше Заря.

— Без мужика плохо. У моей тоже был, малый, — рассказывает баба Надя о своей дочке Любови, простой доброй женщине, немного полноватой, с короткой стрижкой. — Приехал после армии сначала к нам сюда, потом к моей в Воронеж. А она ж работает в больнице. Устроился на стройку. “Ты, – говорит, – мужикам и дедам задницы вытираешь”. Начал ругаться, бить. И двадцати лет не прожили.

— А сейчас моя без мужика купила телёночка… Но теперь и кола не найдёшь привязать его! Всё растащили, все железяки.

— Я три года назад упала – перелом шейки бедра. Так и сижу.

— У меня мужик рано умер, в пятьдесят два года – сердечник. Сестра – в сорок пять…

— У вас-то внуков нет, детей нет – гуляй, Вася!

— Я Андрюшку (внука, недавно устроившегося на работу в Москве и оставившего жену Лену и дочку в Самарино. – Прим. автора) ругаю – рано женился. Сначала квартиру купи…

— По закону сын с матерью должен жить. Девка – пусть уезжает.

— Деньги нужны и при горе, и при радости.

— Сейчас девки выбирают стариков, было бы у него всё.

— Так у меня знакомая есть. Встречается, а у него не фунциклирует: “Мол, что я поделаю…”

-22-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 след