— Как тебе у нас?

— Какая-то современная деревня. Джипы, питбули, печек нет…

— Я по печке скучаю, — признаётся продавщица, Шишкина Татьяна Александровна, приятной наружности женщина лет сорока пяти.

— А современная… Да это всё москвичи. Зимой-то никого нет.

— Здесь вообще какой-то “хвост”: до Липецка далеко, до Воронежа далеко.

Пиво “Приятель”, водка “Пшеничная верста”, соки “Привет”, “Сочная долина”, “Дары Кубани”, конфеты “Лёвушка”, сладкие кукурузные палочки “Кукурузный заяц”, минеральная вода “Липецкая”.

— В Воронеже с пая давали на восемьдесят километров машину, мешок сахара, тонну триста зерна. А тут что? Семь центнеров…

— Чтобы село расцветало, надо что-то самим делать (властям. – Прим. автора), не всё же в свой карман. Как говорят: они не спят, потому что не знают, куда деньги вложить, а мы – не знаем, чем скотину кормить.

— Больница в Волово допотопная – пришли мы тут на обследование…

— Надо Вам главой становиться.

— Не, не…

— А что? Вы же правильные вещи говорите.

— Я только людей узнаю. Хотя раньше депутатом от села была.

— Да, сделать что-то минимально всё равно можно. Вон, в Брянской области, под Суражом, бил родник. Так его два-три года назад облагородили, построили три часовни, купель, народу уйма стала приезжать.

— У нас тут тоже есть источник, “Ракова губа”. Народ заезжал.

— Дядь Юр, ну, что Вы калганитесь? — шутит Настя.

— Слово это второй раз слышу, — удивляюсь я.

— Значит – “хорохориться”.

— Давай стаканы, кружки доставай! — восклицает дядя Юра.

— У нас в деревне свадебные платья дороже десяти тысяч не берут.

— Дианка, вообще, два платья себе взяла – одно из них короткое, чтобы танцевать, тысячи за три, китайское.

-27-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 след