|
И тут же дополняет: — Регистрируй! — В “Московский комсомолец”! — Расскажи им что-нибудь ещё! — просит дядя Юра бабу Таню. — Да ну их! Вчерашний день-то не помню… *** Возвращаясь на Покровку, через речку и поле, обращаю внимание Насти на землю под ногами: — А что это за поле? Почему не засеяно? — Здесь коров пасут. — Здесь вообще точка встречи всех коров деревни. — Мне здесь нравится! — восклицает моя спутница. — Когда в Москве, мне плохо, беготня. Поэтому сюда спешу. Там деньги, деньги. Всё равно не заработаешь всего. Конечно, деньги – хорошо, но… — Это да. Для нашей семьи, Шкутов, отдых в деревне – лучший отдых в году. — Не знаю, зачем все едут в другие места, — продолжает Настя. — Здесь отдых. Три-четыре дня как месяц! После Египта ещё отдыхать надо! — Тут живёт моя душа! — признаётся она. — Так и запиши. Баба Нина. Наведываюсь в соседний дом к бабе Нине. Тётя Света, её дочь – простовато одетая женщина предпенсионного возраста, – ставит чайник. Стол, чай, баранки. У бабы Нины коротко стриженные седые волосы, на ней потёртый сине-зелёный халат. — Вот все говорят: “Брежнев, времена застойные…” А мы жили лучше всего! — по-доброму возмущается тётя Света. — А что я сейчас куплю? Синтетика! На восемь-то тысяч в месяц! — Вам хорошо, молодёжи, но жизни такой не желаю – работы нет. — По молодости чудили! Хоть свои сады были, а лазили в чужие, — говорит баба Нина. — Немцы были в Самарино в 42-ом, — продолжает бабушка, которой тогда было пятнадцать. — Свекровь умерла, с ребёнком сидеть некому. Меня привезли 21-го, а 22-го война началась. — Муж умер в 80-ом году. — Отец связистом был. Бандеры напали на русских, не немцы. -31- |
|
|
пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 след |
|