|
О, Аллах, мы живем тем самым днём – Днём, когда к одному тебе придём. Жизни путь пусть закончится для нас Лишь тогда, когда будет взят Аль-Акс! Этот храм будет взят – и зло уйдёт, Солнца диск на закате вдруг взойдёт. И огонь вдруг низвергнут небеса – Божий храм озарит пророк Иса! Тимур Муцураев, “Иерусалим” Пятничный вечер неформала Жоржа начался как обычно – прощанием с родителями. Они, ощутив чуть ли не каждой клеточкой тела согревшую Петербург майскую теплынь, сразу после работы уехали на дачу в Белоостровец, вследствие чего квартира осталась почти на двое полных суток в распоряжении Егора – долговязого худого юноши, с длинными тёмными волосами, прикрывающими высокий лоб и окольцованное пять раз левое ухо, с пентаграммой и крестиком, вместе висящими на чёрной верёвке, обвивающей шею. Простившись с предками, второкурсник “Техноложки” тотчас натянул военные штаны, надел чёрную косуху прямо на белую домашнюю футболку, чёрные берцы и отправился в магазин за несколькими бутылками светлого пива. Еду покупать не требовалось, потому что исполнительные состоятельные предки, уже не знающие, как и бороться с вольным образом внеучебной жизни сына, никогда не позволяли холодильнику оставаться пустым. Сразу же после затаривания Жорж пригласил в гости свою пассию Ксюню – стройную девушку с рыжим каре, большими круглыми глазами, с чёрными крупными бусами, бордовыми плагами-серёжками размером с рублёвую монету в ушных тоннелях. Ксения продавала молодёжную одежду в торговом центре и нигде не училась. Едва за зауженными синими джинсами, шнурованными сапогами на платформах и чёрной косухой захлопнулась металлическая дверь, скрывавшая комфортабельную просторную трёшку на десятом этаже новенькой стародеревенской многоэтажки, пара скинула с себя всю одежду и повалилась в обнимку на кровать. Отдышавшись, молодые люди включили старую добрую “Металлику” и приступили к пиву, разбавленному терпким балконным дымом сигарет. Прилично выпив, двое неформалов снова потянулись к ждавшему их ложу, откуда уже больше не вставали до самого утра. Субботнее пробуждение оказалось чрезвычайно ранним, ведь, как известно, сон алкоголика крепок, но не долог. Зато по-прежнему длилось влечение – Егор растормошил полусонную Ксению, и интимные утехи продолжились третьим актом. Потеря сил погрузила влюблённых в новый короткий сон. Раскрыв спустя час глаза и нехотя потянувшись, нефоры приняли совместный освежающий душ, почистили зубы. Сбривать еле пробившуюся юношескую щетину Егор не стал – поленился. Завтрак выдался скупым, несмотря на полный холодильник: Ксюня ела наспех нарезанный белый хлеб со шмотками варёной колбасы, Егора же из-за вчерашнего пива тянуло на солёное. Он клал на хлеб то шпроты, то те же колбасные куски, но только ещё и подсолённые мелкими щепотками. На его правом носке зияла приличного размера дырка – это неформала нисколько не смущало по трём причинам. Во-первых, он – нефор. Во-вторых, все остальные носки, кроме этой давно изношенной пары, ждали стирки. “Лучше рваный, чем грязный”, – решил Егор. В-третьих и основных, его заботило совсем другое. -1- |
|||||||