|
Временогорские гости послушно подчинились. Блондинка, поддерживаемая за руку лопоухим, ступила на резиновое дно первой. Владивостокец обошёлся без помощи своего приятеля. Сверх того, сделав последний посадочный шаг, Андрей свысока поинтересовался: — Река-то большая? — Да не, — крайне вальяжно отозвался контр-адмирал, тем самым демонстрируя, что вольности команды для него – пшик, — сколько её-то, Времянки. Так, речушка. Дабы ещё более поднять свой военный авторитет, мужичок безотлагательно дополнил уже суровым командирским голосом: — Так, ты бери вёсла, греби не спеша. А ты садись на переднюю лавку и держись покрепче. Два стартовых гребка заставили фаната стихий пристально посмотреть за борт, поскольку произведённые ими звуки совсем не соответствовали стандартному водному плеску, являясь еле-еле слышимыми. Сама же река вообще показалась дальневосточнику темноватой – как если бы кто-то перемешал содержимое вагонов-цистерн, проезжавших у вокзала. В одночасье молодого человека поразила догадка, коей он не преминул поделиться: — Это, что, время? — Конечно. Это ж Времянка, река времени! Чему тут ещё течь? — искренне изумился перевозчик. Лина с Андреем синхронно опустили руки в забортную жидкую среду. Ладони ничего не почувствовали. Время не было ни холодным, ни горячим, ни твёрдым, ни мягким, разве что – тягучим. Оно просто ускользало между пальцев будто обмазанное маслом тесто, падало обратно в реку и уносилось течением. “Кто-то считает, что время – деньги, – рассудил приморец, – а оно – вода, которую можно тянуть. Н-да, тянуть время... Наверное, его отсюда и грузят в вагоны... С очисткой или без... Да, настоящие вагоны времени...” — Они сказали: “Мы умираем и рождаемся, и нас не губит ничто, кроме времени”, — раздался в белёсой дымке другой знакомый голос. Владивостокец направил взор туда, откуда доносились слова. — Сура 45, аят 24, — дружелюбно прибавил поравнявшийся с лодкой имам времени, он же – дед Махди, он же – двенадцатый имам. — Вы?! — ошеломлённо процедил Андрей, озирая медленно плывшую изношенную серую деревянную лодку. Голову пожилого мусульманина, как и прежде, покрывал белый тюрбан, а тело – чёрный халат с белыми отворотами рукавов. На носу скромного дедовского судна лежал знакомый чемодан. — Мало победить время. Для постижения справедливости всегда нужно понять, в чём истинный смысл победы. Это я тебе скажу от себя, без сур и аятов. Произнеся заключительную фразу, дед Махди стал погружаться во взявшуюся исподволь развеиваться белую пелену. Через считанные секунды он полностью скрылся, добуквенно оправдав, по Андрееву мнению, своё именование скрытым имамом. — И его ты знаешь? — подняла брови адвокат. — Да, ещё один мой, по-настоящему старый, знакомый. Это – долгая история. Будет время – расскажу. — Как это нелепо звучит – “будет время”! Когда у нас вокруг столько времени! – поддела спутника блондинка. — Это только кажется, что его много! — вмешался контр-адмирал. — А на самом деле его – тю! Раз – и нету! Дальневосточник ничего не стал добавлять, хотя оба последних высказывания попутчиков были многозначительными. Вместо этого Андрей вспомнил необъятное поле, огромный фаллос в его центре и сидевшего на чемодане старика. “И куда он сейчас?” – задумался любитель катаклизмов. -116- |
|||||||
|
пред
след
|
|||||||