на главную

— Ой, придурки... — прошептал хищник и тотчас заговорил в полную силу: — Какого ещё козла?

— Нашего всеми любимого, дорогого, гав-гав, чувствительного, чувственного козла отпущения!

— Гав! Гав! Гав! Гав! Гав!! — хором поддержала стая.

— А что с ним не так? — вопросил волчище.

— Вы убили его! А затем, воскресшего, отпустили в пустыню одного! Не по-библейски, гав-гав!

— И что? Что, его, р-р-р, калмыки что ли съедят?

— Какие калмыки?! В библии не было калмыков! — вклинился в разговор стоявший справа от вожака чёрный скотч-терьер, у коего заместо ошейника серела верёвка с деревянным крестиком. — Я пять евангелий съел и два прочитал: от Матфея и Марка!

— Не было, не было, не было, — пронёсся гул сомнений по хвостатым рядам.

— Никто вашего козла не убивал, — подключился к спору Андрей. — Он же актёр, да ещё какой!

— Как не убивал, гав-гав?! — возмутилась овчарка, донельзя схожая с различными псами, игравшими в кино и сериалах роль Мухтара. — Весь лес видел! Каждая букашка, каждая бабочка, каждая белка! Козёл упал замертво, гав-гав, а потом воскрес и один, один-одинёшенек пошёл в небесную Калмыкию!

— Одинёшенек, одинёшенек, одинёшенек! — гам волнами прокатился по тропинке.

— А нам, что, надо было с ним идти? — не выдержала Лина.

— Козёл отпущения никогда не ходит один! С древних времён, когда его отпускали, он никогда не ходил один! Потому что, гав-гав, кто-то его всегда отводил в пустыню! То бишь, даже когда кого-то назначают козлом отпущения, козёл на самом деле не один – всегда кто-то с этого момента рядом с ним, кто-то идёт с ним! Потому что, гав-гав, нельзя возложить всю вину только на одного! Накладывающий вину тоже по умолчанию грешен – самим фактом наложения вины! Кто он такой, чтобы накладывать? А вы отпустили его одного! Ему даже поговорить в пути не с кем, воды подать некому.

— Так если его убили, а потом воскресили, зачем ему тогда вода? Можно же опять воскресить! — иронично подметила адвокат.

— С водой можно много что делать! — заговорил сидевший слева от овчарки рыжий спаниель.

На его шее блестела цепочка с брелоком – глазом в пирамиде. Приморец давно знал, что этот символ назывался “всевидящим оком”. Он был изображён на однодолларовой банкноте и обозначал наблюдение Бога, Великого Архитектора Вселенной, за работой тайного общества вольных каменщиков, то есть масонов.

— Например, — продолжил пёс, — воду можно заморозить и залезть по ней выше, осмотреться. Или, гав-гав, выменять на что, в пустыне-то. Или – заморозить вместе с грязью и запустить в космос, превратив в свою личную комету.

— Свою личную комету... — передразнил волк.

— А что? Гав-гав, тебя уже не станет, а она будет каждые лет семьдесят снова прилетать, напоминая о тебе. Причём и в промежутке между прилётами будет напоминать, словно августовский звездопад, являющийся ни чем иным как рассеянными остатками хвоста кометы, сквозь который ежегодно пролетает Земля. Каждый год в честь тебя – звездопад!

— Звездопад... — еле слышно буркнул хищник.

Молодые люди неожиданно ощутили, как он напряг лапы.

— Ладно, р-р-р, некогда тут с вами, побежал я, — отрапортовал серый и спокойно направился на траву в обход своры.


-127-

пред след
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142