Дылда потёр переносицу: — А при чём здесь Троянский конь? По-твоему, что, и в майонезе могут быть враги? — Враги могут быть где угодно! Ты вона один телек посмотри! Теории заговора повсюду! Сначала ты покупаешь майонез, а завтра в твоей квартире жрут солдаты НАТО (Организации Североатлантического договора. – Прим. автора)! — Что жрут, майонез? — засмеялся первый. — Всё жрут. Даже – вещи, как моль! — Что за ерунда! — не выдержал небритый. — Рассказывает он! Дырка на штанах – это тоже, значит, солдаты НАТО виноваты? Это ж то ли бред сивой кобылы, то ли собачья чушь! Кто-то наслушался сказочных животных – и давай пересказывать! — В самом деле! — присоединился к мнению третьего детина. — Известно ж, если я вдруг стану слушать сивую кобылу или собак и пропускать всё через себя, то сути в остатке будет ноль! Там ни слова правды, хоть и звучит красиво! Точно как у политиков! — Да, с этим-то братом если кто соприкасается – надо держать ухо востро! — подтвердил небритый. — Они у нас болтают одно, а происходит не просто совершенно другое, а вообще – не пойми что. Политика – дело ещё более хитрое, чем Восток. — Да что в ней вона хитрого? — цокнул пухляш. — Всё ясно и понятно – ничего выдающегося. Куда больше удивляешься знаменитому кабриолету в Еслибывске! Вона такое действительно раз бывает, а ты упускаешь... Под новый виток сожалений компания пересекла улицу Строителей Сахалинского моста и, не проронив ни слова, миновала оставшийся короткий отрезок пути до описанных первым лицом краёв. Как увидел владивостокец, прудом дылда считал небольшое водохранилище прямоугольной формы с бетонными берегами. За ним стоял коричневый кубический кинотеатр высотой этажа в три-четыре. Названия на здании не наблюдалось, так как оно примыкало к водоёму тыльной стеной. Само любимое место попутчиков находилось посередине длинной береговой полосы, между водой и автобусной остановкой, имевшей замутнённые стёкла. По бокам его скрывали от посторонних глаз деревья c кустарниками. Туманный гость лишний раз неприятно убедился в том, что почти все российские наши места представляли из себя весьма жалкое природное зрелище. И здесь, и у станции Вторая Речка, и во многих других уголках люди проводили время средь диких зарослей, бетона или на голой утоптанной земле. Андрею эта особенность прямо говорила о желании укрываться с малых лет от чужаков в нелюдимых точках. Компания подождала, пока мимо проедут два автомобиля, после чего перешла дорогу и по траве обогнула остановку. За ней в телефоне копался моложавый мужчина лет тридцати пяти, которого ранее маскировали мутные стёкла. Чёрный костюм, над коим возвышался ворот белой рубашки, чёрная бабочка и чёрные туфли идеально сочетались с чёрными волосами, густыми чёрными бровями плюс очками в чёрной оправе, твёрдо сидевшими на носу. Единственным элементом, не соответствовавшим строгому внешнему виду, являлся выделявшийся под пиджаком округлившийся животик. Едва четвёрка ходоков встала перед своим человеком на расстоянии одного шага, повисла длинная пауза. Во время неё приморец успел пробежаться взглядом по всем сосредоточенным лицам. Три пары глаз неожиданно серьёзно взирали на заслонённую линзами четвёртую, а та – на дылду. Именно первый товарищ ни с того ни с всего прервал общее молчание приветственным криком: — Здарова, свой! — Здарова!! — таким же ором отреагировал неизвестный в очках. — Свой!! — подхватил пухляш. — Сколько вёсен! — заголосил небритый. — Сколько осеней! — громко ответствовал свой. -31- |
|||||||
пред
след
|
|||||||