|
— Иди, не задерживай, — громко поторопил владивостокца охранник, уже оценивавший прожигавшим взором нового гостя, — ты тут не единственный. — Ещё один! — проголосил вахтёр вдобавок в рацию. Озлобившись из-за отнятой тысячи, приморец демонстративно цокнул и пошёл туда, куда его направил бугай-трюкач. На толстяка, пересекшего следом детекторную границу, измеритель политического веса никак не отреагировал. За указанной дверью скрывалось небольшое помещение, чьи цвета полностью повторяли коридорные. Белый потолок соединялся с бежевыми стенами, а они примыкали к коричневому полу. На добрую треть его заливало солнце благодаря панорамным окнам. Посреди припылившегося ламината стояли несколько посетителей. Большинство из них ожидающе посматривало на грудастую кудрявую молодую блондинку в белой рубашке, сидевшую за светло-бежевым компьютерным столом. Девушка же не отводила глаз от переминавшейся рядом с ноги на ногу черноволосой коллеги. Её щуплую фигуру подчёркивали приталенная голубая блузка, чёрные обтягивавшие брюки и остроносые чёрные туфли. Увидев Андрея, носившая очки брюнетка незамедлительно приблизила к губам радиостанцию: — Это последний! Остальных придержи, пока Катя не отпустит предыдущую группу! Затем миниатюрная сотрудница обвела взглядом собравшихся, включая дальневосточника. — Всем здравствуйте, — вежливо обратилась она. — Я – ваш гид на этой экспресс-экскурсии. Меня зовут Елена. Перед тем, как попасть в самое сердце нашего парламентского центра, вам необходимо пусть и поверхностно, но ознакомиться с его работой, чтобы то, что вы впоследствии увидите или с чем вы столкнётесь, не повергло вас в политический, культурный или какой-либо другой шок. Как известно, политика – это искусство возможного. В том смысле, что возможно всё. Экскурсовод подняла палец вверх – и продолжила: — Как вы уже, наверно, успели заметить, территория нашего парламентского центра состоит из четырёх равных частей, опоясывающих белые корпуса вместе с центральным Большим залом заседаний, где мы сейчас и находимся. Во-первых, это “Кладбище политических самоубийц”, то есть – людей, своими действиями вызвавших собственный уход из политики навсегда. Во-вторых, это “Кладбище политических трупов”, то есть – людей, которых вынудили с позором уйти из политики. Третья часть – это “Гайд-парк”, а четвёртая – “Свалка истории”. Как вы понимаете, оба кладбища символические – настоящих людей там не хоронят. Ставят лишь кресты да памятники с фотографиями и датами политических смертей. То же касается и свалки истории, где вороньё не кружит над бытовыми отходами. На неё обычно выбрасывают стопки государственных проектов, морально устаревшую технику, отслужившее своё оружие и так далее. Впрочем, иногда всё же вороны прилетают – когда проваливается какое-нибудь сельскохозяйственное дело или следует отказ от продукта пищевой промышленности. — Как я сказала, — не останавливалась гид, — сам Большой зал окружает кольцо из белых парламентских корпусов. Их двенадцать штук. Между ними и Большим залом установлены четыре памятника. Три переплетённых дерева обозначают полное единство трёх ветвей власти: исполнительной, законодательной и судебной. Их же, как одно целое, олицетворяет и трёхголовый Змей Горыныч. Более символичен третий памятник: человек, срывающий трёхлистный клевер и одновременно давящий четырёхлистный. Трёхлистный клевер – это тоже аллегория трёх властей, слившихся в одну. Уничтожение же четырёхлистного символизирует то, что четвёртая власть, журналистика, является лишней, что она – пятое колесо. Такая вот математика. На всякий случай, напомню вам суть этой псевдовласти, этой древнейшей профессии наряду с проституцией: сказать честно о малом, чтобы потом уверенно соврать о большом. Это в лучшем случае. А то часто врут и в малом. -78- |
|||||||
|
пред
след
|
|||||||