Болельщики на владивостокских трибунах вели себя куда более спокойно, нежели раззадоренная публика в главном здании парламентского центра. То пытаясь прислушиваться, то наоборот – сторонясь слышимого, фанат стихий искал свободное место. Однако даже если оно где-то и обнаруживались, попытка успеть занять его с треском проваливались из-за посетителей, сновавших среди рядов второго яруса. Конкурентам удача благоволила всё время больше. Протискиваясь между кресел, устремляясь вниз, подымаясь по ступеням, возвращаясь, туманный гость наконец увидел заветную цель совсем близко. Причём располагалась она, к удивлению, прямо на первом ряду. Оттуда, чуть наклонившись, можно было с лёгкостью обозревать всю нижнюю половину амфитеатра. Присевший Андрей поелозил на мягком бежевом сиденье для принятия удобной позы. Засим он взялся рассматривать сверху зал, сходствовавший с древнеримской ареной благодаря современной раздвижной крыше. Внешне кукуевское место заседаний донельзя напоминало типичное пристанище парламента, чьи значимые элементы размещались на одной линии. Она обыденно соединяла центральный зальный вход с президиумом. За продолговатой коричневой трибуной, рассчитанной примерно на десяток человек и почти полностью занятой, нависало электронное табло, отображавшее результаты голосований. Аккурат перед президиумом коричневела одинокая тумба для выступлений ораторов. Ещё ближе к сердцевине амфитеатра над полом толику возвышалась круглая площадка, схожая с Лобным местом на московской Красной площади. В центре подиума находилось пустое кресло, к подлокотникам и ножкам которого были приделаны ремни. По бокам от него, у самого края площадки, стояли два бежевых стола с пододвинутыми стульями. “Видимо, один – для прокурора, другой – для адвоката”, – догадался дальневосточник. Прочее пространство внизу отводилось депутатским местам. Получив подробное представление об общем устройстве зала, приморец стал с интересом разглядывать людей. К огромному изумлению владивостокца, в президиуме расположились семь человек, одетых во всё чёрное и совершенно точно имевших отношение к мировым религиям. Сверх того, как ни странно, за православие отвечал поп из государственной машины. Помимо батюшки, на главной трибуне восседали мулла в чёрном тюрбане, католический священник в чёрном пилеолусе (традиционным головном уборе, подобном еврейской кипе. – Прим. автора), раввин в чёрной широкополой шляпе, лысый буддистский лама. Также присутствовали двое темноволосых мужчин. На них были обычные чёрные пиджаки. Первый, с перевёрнутыми кверху ладонями, являлся, по Андреевой оценке, верующим, но не относящим себя к религиозным течениям, а второй – атеистом. Тройка же центральных кресел и крайнее правое оставались свободными. Чёрный цвет одежд сидевших дальневосточник воспринял как должное в свете готового начаться процесса, поскольку давно знал, что судейская мантия была перенятой у церкви средневековой монашеской рясой. Коллегия очень выделялась на фоне соседствовавшей публики, чей внешний вид разительно отличался от официального. Заместо чёрных и синих деловых костюмов повсюду пестрели вещи самых разных красок, зачастую отсылавших к празднествам. Присмотревшись к ярким пятнам получше, туманный гость поразился. Многие депутаты занимались в амфитеатре именно тем, о чём рассказывала Елена во время экскурсии по коридорам парламентского центра! -83- |
|||||||
пред
след
|
|||||||