Весна опять пришла,

И лучики тепла

Доверчиво глядят в моё окно.

Опять защемит грудь,

И в душу влезет грусть,

По памяти пойдёт со мной.

“Тыдыщ-тыдыщ, тыдыщ-тыдыщ”, – который уже час стучали колёса, добавляя ритмичной монотонности и так серому утру. Да, ещё одно серое, никому не нужное утро. Серый пейзаж за окном: грязные берёзы, чёрные проплешины земли на заснежных полях, редкие сереющие крыши изб, кружащие чёрные птицы. Точно под однообразный стук колёс мимо проплывает лента, состоящая из склеенных картин Саврасова “Грачи прилетели”. Вот так утро. Даже не знаю, что может сделать его серее… Хотя нет. Ответ нашёлся сразу же! Чёрно-серо-белый фильм сменился за стекле-экране встречным товарным поездом. Его вагоны и цистерны замелькали, засеменили, замельтешили, слившись окончательно в одну размазанную тёмно-серую полосу. Я вновь принял горизонтальное положение, уткнулся затылком в подушку и взялся смотреть в никуда.

Посверлив глазами нависающую надо мной верхнюю полку, я огляделся. Странно… Вокруг меня никого не было. Вчера были, а сегодня нет. Вышли что ли за ночь все… Хотя так, может, и к лучшему – побуду в тишине. Но, с другой стороны, отчего ж лучше – пребывание в своих мыслях порядком осточертело. Какой-никакой, а любой бы собеседник сгодился. Пусть что-то, какая-то краткость, но у каждого найдётся для занятного рассказа. Что-нибудь из жизни, случай особый, весёлый или грустный, но всегда интересный. Я опять посмотрел в окно – встречный поезд по-прежнему заслонял собой всё. Долгий какой. Однако у нас в России такие бывают. Могут по пять минут громыхать рядом. Всё же пять минут – много. Томительное это время для пассажира, да ещё если он едва-едва заварил себе чая и приготовился смотреть на природу…

Что ж, чаю – так чаю. С ним одно веселее будет. Пройдусь чуточку за кипяточком, а то совсем залежался, лицо по дороге всполосну, зубы почищу, поссу, в конце концов – утро же.

Во всём вагоне никого, тишина, коридор совсем пуст, ни носков, ни длинных ног, свисающих с верхних полок. Очень странно. И поезд этот никак не кончается – всё громыхает и громыхает, надоел уже.

В туалете же благодать: словно закрываешься ото всего мира. Замутнённое стекло, дверь на замке, повсюду шум – дел тебе ни до кого, тем более, что в вагоне ни живой души! Освежился – помогло мало, набрал кипятка. Хорошо, хоть проводница у себя. То ли дремлет, то ли нет – неважно видно через приоткрытую дверь. Нет – поднимается.

— Доброе утро, — томно пробубнила она.

— Доброе. Только куда-то делись все. Весь вагон пустой…

Явно не выспавшаяся молоденькая сотрудница железной дороги потянулась. Светлые, пшеничного цвета волосы, не смытая тушь: несмотря на неопрятность нового дня, что-то в ней было. Голубая казённая рубашка подчёркивала грудь, ножки аккуратно прижимались друг к другу под чёрной юбкой.

— Ой, я не знаю… Это вообще мой первый рейс – я сильно устала вчера с непривычки, чуть прилегла, да и задремала, похоже. Людмила всем заправляла тут – видно, не стала меня будить. Надо будет у неё уточнить. Вообще, она предупреждала, что многие сойдут ночью. А сейчас она, наверно, у начальника поезда, позже будет.

-1-

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 след