Двенадцатый молчаливый вагон. Пассажиры, закутавшие свои головы в капюшоны. Прочие безучастно смотрят в ночные окна. Холодная тоска. Холодная русская тоска субботней ночи. Суббота – это лучший выходной день, её вечер, не чета воскресенью, что перед работой. А ты, пассажир, тут, не дома, в ночной электричке, среди снегов, среди двадцати градусов мороза. Из не закрывшихся до конца дверей дует холодный сквозняк.

Вдруг противоположные двери вагона распахиваются, входит мужчина лет тридцати пяти - сорока, его причёска с пробором посередине, белый ворот застёгнутого на молнию свитера закрывает шею. Он берёт в руки красную гитару и начинает петь:

Над землёй мороз,

Что не тронь, всё – лёд,

Лишь во сне моём поёт капель.

А снег идёт стеной,

А снег идёт весь день,

А за той стеной стоит апрель.

А он придёт и приведёт за собой весну,

И рассеет серых туч войска...

Бывают дни, когда опустишь руки,

И нет ни слов, ни музыки, ни сил.

В такие дни я был с собой в разлуке

И никого помочь мне не просил.

И я хотел идти куда попало,

Закрыть свой дом и не найти ключа.

Но верил я – не все ещё пропало,

Пока не меркнет свет, пока горит свеча.

Но верил я – не все ещё пропало,

Пока не меркнет свет, пока горит свеча.

Как только мужчина с красной гитарой закончил петь, каждый пассажир с лучезарной улыбкой поднялся со своего места, сказал “Спасибо!” и достал немного денег из своего кармана.

Мы сомкнули двери, из которых дул сквозняк, чокнулись “Клинским”, открыли пачку солёной ставридки и продолжили о чём-то говорить. Здесь, среди снегов, мороза, внутри наполнившегося душевной теплотой двенадцатого вагона.

-2-

пред 1 2 на главную