|
“Приморской”… Да какой “Приморской”! Больше нет никакой “Приморской”. В пример “Старой деревни” станцию нужно теперь переименовать в “Старую Приморскую”. Морскую набережную – в Старую морскую набережную. Гостиницу “Прибалтийская”, как отныне расположенную вместе с “Приморской” и Морской набережной в центре рядового петербуржского района, а не при Балтике – в “Старую Прибалтийскую”. Послесловие. Не удержавшись, я спросил у водителя автобуса, выехавшего с территории морского вокзала, является ли морем тот светлый кусок, что мы видели вдалеке за насыпями. На что он – худощавый, лет шестидесяти, с коротким ёжиком на голове – неожиданно разгорячённо ответил, чуть ли не вспыхнув: — Море?! Да какое это море?! Лужа! А там вообще река впадает. Я сам с Магадана. Вот в Магадане это море! Моему удивлению, удивлению человека, только-только в октябре побывавшего в Магадане и прожившего в городе северного притяжения неделю, не было предела! И все пятнадцать минут, что мы ехали до метро, я проболтал с водителем на тему Магадана и Колымы. О, простой настоящий русский человек! Как приятно встретить тебя! Более того! Мужчина оказался в точности тем героем песни, что я цитировал в очерке “Магаданский дневник” – он родился в магаданском лагере. О, удивление! О, потрясающая встреча! О, человек из песни, из книги, из листа, из строчки! Я не преминул поинтересоваться у магаданца, знает ли он, почему один из островов возле полуострова Старицкого, в Старой Весёлой, называется Вдовушкой, однако ответа не получил. Обменявшись пожеланиями удачи с водителем, я и самая красивая девушка в моей жизни, удивлённая не меньше моего и оттого улыбающаяся, вышли из автобуса и спустились по длинному-длинному эскалатору на станцию “Приморская”, “Старая Приморская”. Теперь наш путь лежал на Старый Невский, благо до отъезда из Петербурга оставался ещё целый час. Зашли в вагон, присели. Выхода к морю нет. Тёмный тоннель. Станция “Василеостровская”. В вагон заходит паренёк, двери закрываются. Он берёт в руки гитару и поёт: Где-то мы расстались, не помню, в каких городах – Словно это было в похмелье. Через мои песни идут, идут поезда, Исчезая в тёмном тоннеле. Лишь бы мы проснулись в одной постели… “Сплин”, “Выхода нет” *** Раннее утро. Москва, зима, 1-ое февраля. Сверкают молнии, гремит гром, идёт дождь. Обычная февральская гроза. Так закончились сутки, начавшиеся грохотом полуденного выстрела пушки Петропавловской крепости. Грохотом, прокатившимся волной по замёрзшей Неве столь эффектно, что самая красивая девушка в моей жизни едва не пролила горячий кофе на Дворцовую набережную. -2- |
|