Крошка-сын к отцу пришёл, и спросила кроха:

“Что такое хорошо и что такое плохо?”

— Баня – это хорошо, — подмечает отец.

— Смыть усталость, пот в баню тянется народ.

— Веник в бане – главный хозяин. Веник в бане – всему голова. Он не различает, начальник ты, не начальник.

— Помню, в баньке с отцом сидели, — вспоминает батя. — Он рассказывал о том, как было в Сталинграде. Трупы складывали в кучу. Руки, ноги летят в стороны после взрывов.

— “А перед наступлением махнём полстакана спирта, кричим “За Родину! За Сталина!” и бежим. И остаётся двадцать-тридцать человек от роты”.

— А так отец опытный был: “Где пригнёшься, где побежишь”. И живой остался.

— Отец через Кёнигсберг, Краков прошёл и закончил войну в Берлине.

— В Прохоровке был. Башню у танка снесло!

— Как это, “башню снесло”? — вопрошает брат. — Тогда бы все умерли в танке…

— Вот так и снесло. Они через нижний люк вылезли. На войне всё бывает. Как в истории с пулей – недавно показывали по телевизору. Девяностодвухлетний старик рассказывал, что вышел из-за угла, а там немец с пистолетом стоит, уже руку вскинул. А тут старшина ему со спины вышел – дал сразу очередь. Дед пулю из пистолета вытащил и всю жизнь проносил: “Вот она, смерть моя! Ничего не стоит!”

— Так и я перед вами сижу, — признаётся батя. — Раз за два провода взялся, двести двадцать вольт – даже сказать не мог, чтобы сбили меня. Мне тогда лет двенадцать-тринадцать было. Спор у нас с Артуром зашёл на корзину яблок: возьмусь ли за провод. Ну я залез, взялся: провод минусовой – ничего не происходит. Взялся за второй – и миллиарды иголок по телу. Я хочу сказать “Отбейте меня палкой”, а не могу. Я как замкнутый контур! А ребята стоят: “Хи-хи, ха-ха…”

— Провод с чашки вырвался, я теряю равновесие и падаю на землю. Но удара не ощущаю. Когда мать узнала, таких пиздюлей дала! Вот это был первый смертельный эпизод в моей жизни.

— Землёй засыпало раз. Играл мелким, землянку делал, и слой метровый рухнул. Хорошо, Мишка, покойный, Попелыш видел, не растерялся, побежал – и давай копать. Чуть по голове лопатой не прошёлся!

— Потом на льдинах был…

— Да, ты рассказывал в начале поездки.

— А двенадцатого октября перевернулись на ЗИЛе сто тридцатом с Геннадием и Петей. За Рославлем положили новый асфальт. Утро. А новый асфальт же при дожде выделяет масляную нефтяную плёнку. Поэтому всегда, когда новый асфальт, езжай не более восьмидесяти! И Геннадий не справился. Справа и слева осины мощные, машина по диагонали пошла, кузовом в грязь. Два бака бензина! Петю только чуть зажало. Потом приехали, кабину поменяли, борта, сдали машину, и она ушла в армию.

— Оля (жена Геннадия. – Прим. автора) в шоке была – как увидела кабину мятую. Аккумулятор сразу сел. С буксира завели, у завода снова заглохла..

— Был ещё случай на самом заводе (ЗИЛе. – Прим. автора). Железную кроватку для деталей на погрузчике поднимал – хотел подзаработать пятнадцать рублей после работы. Поднял и не рассчитал. Я ж водителем был, а не на погрузчике работал. И кроватка падает… Задела по плечу, уху, чуть по голове… Две недели на больничном. А ещё бы немножко, и был бы инвалидом или вообще бы умер. Ангел-хранитель спасает.

— Насыщенно!

— Да, насыщенно точно.

-5-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 след