|
Глаза же только вторили солнцу. Казалось, Джомолунгма обладает армейской выправкой, железным характером и нечеловеческой волей. Казалось, именинник готов выдохнуть и задуть все свечи лежащего у подножья мира. 8848 метров предстали перед альпинистом-новичком как один, особенный метр. Все без исключения участники экскурсии по подъему на самое высокое место планеты ощущали давление и величие каменного исполина. Восхождение предстояло трудное, длящееся ни одну неделю. В последнюю ночь перед стартом похода в наклоненные поля утопающего снега Федор спал все отведенные для отдыха часы. Ему снились детские годы. Снилось, как он взбирался зимой на горку, расположенную прямо за его домом. Тогда покорение вершины было для него сравнимо с маленьким подвигом, маленьким героическим поступком. Теперь вместо санок Федору предстояло тащить за собой многокилограммовое снаряжение. Однако цель… Цель оставалась прежней. Совсем такой же, как в давно ушедшем детстве. Дни полетели ожидаемо трудно и из-за этого незаметно. Восхождение шло по стандартному графику экскурсионных групп - только останавливаться приходилось часто, чтобы раз за разом привыкать к меняющимся составу и давлению воздуха. Спасибо периодическим приемам пищи и глубокому сну, позволявшим обретать новые силы, требующиеся в огромном количестве. Так проходила стоянка за стоянкой, удар ледоруба за ударом, вплоть до поворота за утесом, из-за которого показалось верхушка… Когда до пика осталось всего ничего - приблизительно метров сто, Федор снова вспомнил свою семью, топчущую землю где-то чересчур далеко, но в то же время по одну с ним сторону Земли относительно экватора - в родном Северном полушарии. Он жалел, что ее нет рядом, что жена и дети сейчас не видят великолепия природы, раскинувшейся перед ним. Однако спустя минуту Федор переборол себя, прогнал прочь накатившую тоску и безудержно забылся, чтобы сделать последние решительные шаги к большой и успевшей даже постареть мечте. Совершив последнее движение в верхнем направлении, он с силой опустил стопу на макушку Эвереста. Гора ответила обоюдным ударом о прорезиненную подошву, тем самым говоря, что она всегда будет с тобой на равных или уж точно не слабее. И тут все смешалось… Закрутилось… Всё.. Абсолютно всё… Бескрайние белые облака вокруг тебя, солнце, которое, как кажется, можно просто достать рукой, ощущение полета, необычайная детская радость и прикосновение к вечности… Это был безумный ураган, на толику секунды вырывающий душу из тела, вырывающий так, чтобы ей все было видно вживую откуда-то сверху. Федор стоял на самом пике высочайшей горы на Земле, и ему никуда не хотелось уходить с этого места. Оно… Оно было волшебно! Живые организмы вокруг архитектора напрочь отсутствовали; каменный конус под ногами вырывался прямо из кристально белых клубов широкого будто озеро облака; дули освежающие заигрывающие ветра. Федор не мешал кружащему умиротворению - он просто молчал и наслаждался красотой. Подобного удовольствия покорителю скалистой стихии в жизни никогда еще не доводилось испытывать. Ему не хотелось кричать, как это делают многие герои кино, оказавшись на какой-нибудь вершине - отвлечься хотя бы на миг и потерять этот миг было равносильно преступлению против самого себя. Федор посмотрел вниз. Потом вверх. Снова вниз. Снова вверх. И бывший строитель неожиданно для себя осознал что-то важное и ранее не охваченное даже его широчайшим словно просторы Родины кругозором: солнце светило вертикально над Эверестом, а это значит, что сейчас именно он, стоящий на самой высокой точке Земли, находится ближе всего к огромному оранжевому светилу среди всех людей на планете… Что-то невидимое щелкнуло внутри. Синдром Стендаля – тот, о котором он так много слышал, тот самый несбыточный синдром неподвластного наслаждения красотой – впервые овладел им, сжав своими чугунными расписными тисками. Незримая секундная стрелка дернулась заключительный раз, и время беззвучно остановилось… -5- |