|
Мы часто ездим в Африку, в Австралию, Бразилию Обычно самолётами и реже по воде. Но если вы котёнок, И вас зовут Василием, То лучше, чем Воронеж, Нет города нигде. Жил бы Васька в соседних засыпавших Лисках, восторгался бы ими. Да даже не ими, а подпирающей их роскошной долиной Дона – самым красивым местом на всём пути от Москвы до моря. В феврале подсвеченный мостовыми фонарями донской лёд и нависавшие над ним тёмные береговые холмы смотрелись не менее сказочно, чем осенью. Чёрные же силуэты дач, облепивших склоны, наполняли холодный полумрак теплом ещё только собиравшейся вернуться в Россию весны. Вскорости зимняя ночь целиком укутала своим толстым беззвёздным одеялом Черноземье. Постукивали колёса, в вагоне горел приглушённый свет, было тихо. Ощутив заключённую в безмолвной темени гармонию, я закрыл глаза и увидел леса Ямайки, увидел её золотые пляжи, увидел её прекрасных женщин с печальными лицами. Шутка, конечно. Даже близко мне не представились ямайские леса и красивые пухлогубые негритянки из песни группы “Чайф” “Аргентина-Ямайка – 5:0” – в ту ночь я вообще хотел заснуть и, памятуя о дневном чтении Булгакова, увидеть один из снов о России: наподобие тех, о которых повествовали пьеса “Бег” и снятый по ней одноимённый фильм. Я желал увидеть белого генерала Чарноту, лихого на полях проигранной красным Гражданской войны и до смерти тоскующего по России в эмиграции, в Париже. Увидеть сцену, похожую на ту, когда он спускается с шампанским и выигранными деньгами под мост к французским беднякам: — Добрый день, господа нищие! Это я, генерал Чарррнота! Лакей, разливай! Вы мне все симпатичны, господа… Я бы с удовольствием всем подарил тёплые штаны с лампасами… Увы! В этом паршивом городишке их нет… Господа, мне грустно… Мне сегодня подали гигантскую милостыню… Я богат! Но мне отчего-то грустно… Мне никогда не было так грустно. Даже когда меня расстреливали!! И дело не в штанах… Когда вас поведут в рай, я буду сидеть там у ворот, и передо мной будет лежать шляпа. Я буду сидеть там тысячу лет! И просить!! И никто не подаст! Никто!! Даже самый добрый из нас – Бог! При желании можно выклянчить всё: деньги, славу, власть… Но только не Родину, господа! Особенно такую, как моя!! Россия не вмещается, не вмещается в шляпу, господа нищие!! Не вмещается!!! Прокрутив в голове монолог Чарноты, я с закрытыми глазами задумался над тем, кто же ты, современный тепличный эмигрант? Ведь ты уже не русский, однако и не иностранец, и более того – ты им никогда не станешь. Ни разу в своей жизни я не встречал русского-европейца или русского-китайца. Так, кто ты с национальной точки зрения? Ты… Ты – точно говно в проруби, в коей тебе суждено болтаться до скончания дней. Всё, как в том старом анекдоте: В промежуточном порту встречаются два корабля: один плывёт из СССР в Израиль, другой – в обратную сторону. Все пассажиры сгрудились к бортам и крутят пальцами около висков. Американец спрашивает кого-то: “Это что, ваше национальное приветствие?” Утром пассажиров разбудил громкий голос, вырывавшийся из динамиков ростовского вокзала, за главным зданием которого вступал в свои права рассвет. -2- |
|||||||