|
Сидя на скамейке, я постоянно восторгался про себя моим собеседником, успевавшим одновременно и трудиться, и общаться с многочисленными знакомыми, почитавшими за честь повести разговор с Валерием Александровичем даже при не самом слабом ветре. — Вы – самый творческий человек Новороссийска, — уже вслух делал я не единожды комплимент мастеру-самоучке. Глядя из раза в раз на притягивавшуюся публику, я ловил себя на мысли, что и сам ранее оказывался в подобной ситуации: когда все ко мне подходили в вагоне поезда “Москва-Владивосток” и рассказывали свои истории, тотчас мною записываемые. В те минуты я ощущал себя настоящим психотерапевтом, настоящим доктором. Но если я примерял халат врача, то Валерий Александрович спокойно мог бы сойти за заведующего отделением. Более того, той зимой он действительно был связан с больницей на постоянной основе: новороссиец ежедневно возил своего друга, потерявшего интерес к жизни из-за отказа почек, на процедуру искусственного очищения крови. Так, по-весеннему тёплые сутки шли за сутками в ожидании боры. Дабы каплю сменить обстановку, я отправился на автобусе в соседнюю ухоженную приземистую Анапу – туда, где Кавказские горы заканчивались, улицы затенялись стройными рядами сосен, а пляжи покрывал песок. И не просто песок – кругом высились подлинные песчаные дюны, созданные сновавшими по берегу ветрами. По отдыхавшему от туристов округлому анапскому пляжу буднично прохаживались люди, встречались хозяева с собаками. Наверное, это удел всех зон отдыха – становиться в прохладное время года не только обыкновенными бульварами, но и тропами собачников. Если жарким летом вы будете нежиться на пляже и вдруг случайно откопаете засохшую тёмную кучку, то знайте, это – подарок зимы. Правда, куда более, чем млекопитающие, взор поражали десятки белых лебедей, спокойно щеголявших по береговой полосе. Едва прогуливавшиеся анапчане толику отдалялись от кромки воды, белые птицы с оранжевыми клювами, тут как тут, выпрямляли свои лапы и шлёпали по суше, оставляя за собой мокрые песочные следы. Позавидовать времяпрепровождению крупных пернатых, без сомнений, могли анапские чайки, потому что их день ничем примечательным не отличался – они обыденно кружили над морем. Не то, что в известной шутке: Если чайка летит хвостом вперёд, значит сегодня сильный ветер. Вернувшись в Новороссийск и к пятому дню пребывания в нём потеряв всякую надежду увидеть норд-ост, я сел в автобус до Геленджика, также лежащего у подножия Маркотхского хребта. Однако на сей раз вояж оказался недолгим – после выезда на соединявшее два города прибрежное Сухумское шоссе, мой взгляд вдруг застыл: горные пики принялся накрывать огромный белый вал, спускавшийся всё ниже и ниже! “О, бора! Да это же ты! Это же твоя борода!!” – буквально вскрикнул я внутри себя, видя, как холодные воздушные массы начали преодолевать невысокие горы, чтобы в скором времени с чудовищной силой сорваться с них прямо в Цемесскую бухту. Недолго думая, я вскочил с места и попросил водителя высадить меня на ближайшей остановке, что он и сделал. На пыльном асфальте моя радость воистину стала безмерной! -4- |
|||||||