Жаль, подолгу любоваться бореем не получалось – беспрестанно врезавшиеся в лицо солёные капли и вызывавшие слёзы быстрые воздушные потоки то и дело заставляли пусть на время, но отворачиваться.

Который раз повернувшись спиной к норд-осту, я заметил в сумерках два расплывчатых огонька, делавшихся всё крупнее и крупнее. И чем ближе становились световые пятна, тем больше усиливалась моя тревога, потому что примерять шкуру героя фильма ужасов в реальной жизни – занятие не из приятных.

Когда же оба огня превратились в чёткие круги, шум ветра перекрылся грохотом: мимо меня по косе проехал миниатюрный трактор с бортовым прицепом для сбора мусора. Следуя своему заранее составленному расписанию, он неспешно переваливался с камня на камень и совершенно не замечал урн.

Как только порожний мусоросборщик исчез из вида, всё вокруг стало тёмным, мокрым, как прежде шумевшим. Я бросил ещё один взгляд в сторону накрытого белым валом хребта – и зашагал обратно, подталкиваемый в спину не знавшим устали ветром.

Борей чуточку ослабел лишь поздним вечером, плавно перетекавшим в раннюю ночь. По совету сотрудницы Новороссийского выставочного зала, я вышел на Пионерскую улицу, бравшую начало у Пионерской рощи и заканчивавшуюся у “Малой Земли” – героически обороняемого во время Второй мировой войны плацдарма, который описал в одноимённой книге Леонид Брежнев. Согласно словам работницы культуры, бора регулярно превращал сию улицу в настоящий аттракцион, т.к. у расправившего на ней руки человека непременно возникало чувство, что он с секунды на секунду взлетит. Дойдя до “Малой Земли”, я ничего подобного не ощутил и, к сожалению, или к счастью, продолжил путь по асфальту среди заснеженных машин и огромных луж.

Утром воскресенья, дня отъезда, норд-ост значительно стих, на улице потеплело, а дотоле сплошь белый небосвод окрасился в голубой цвет. О бушевавшей накануне стихии давала знать только оскуделая борода борея, лежавшая, будто слой взъерошенной пены, на пиках Кавказских гор.

С новороссийскими водами тоже произошли разительные перемены: Суджукская лагуна одела бежевое платье, море – бирюзовое в беленький горошек. Последним являлись барашки волн, донельзя схожие с покрывавшими Маркотхский хребет белоснежными сгустками пара.

Едва же солнце достигло высшей точки на небе, с косы в успокоившееся море и вовсе зашли две девушки без лифчиков. Ни ветер, ни прохладная вода абсолютно не смущали стройных пловчих, рассекавших руками солёную воду как ни в чём не бывало.

— Я рад, что новые районы заселяют люди из Сибири, как и другие русские, — прокомментировал февральское купание Валерий Александрович, словно ветер, вскоре подлетевший к лагуне на “Жигулях” последней модели. — Они все простые, чистые. Это не казаки хитрые, везде-то кубанцы тут живут.

— Есть что-то в них украинское?

— Ага, — засмеялся он.

Сибирь – это когда по одной улице навстречу друг другу идут два человека, и обоим в лицо дует ветер.

-6-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 след