|
Повиляв среди зелёно-розовых зарослей, шар значительно ускорился, дабы спустя считанные минуты уже полностью застопорить ход. Теперь вокруг слегка покачивающегося пузыря было необъятное синее море. Поблёскивающая на солнце каспийская вода плескалась и слева, и справа, и спереди, и сзади. Море простиралось до самого горизонта – куда не поверни голову. Вахту у прекратившегося слепого дождя принял лившийся с неба солнечный свет. В этот раз Сергей ничего не говорил – постукивая пальцами по рулю, он сидел молча и, казалось, ждал чего-то только одному ему известного. Катя с Егором, будто крутящиеся волчки, смотрели то на синюю воду, то на водителя – то на синюю воду, то на водителя. Солнце припекало всё сильнее. Из-за поднявшейся температуры Катерина опустила молнию своей ветровки почти до упора. — Мама, мне тоже жарко… — завопил Егор и попытался стянуть с себя голубые сапожки. — А ну-ка! — грозно дёрнула его за руку Катя. — Тут кругом вода, никаких сапожек! Давай тебе тоже пуговицы расстегну, а сапожки не трогай. Пока мама раскрывала комбинезон, разгорячённый воздух снаружи заколыхался сравни миражу, возникающему над асфальтом в жаркий день. — Сейчас, сейчас, — точно что-то почувствовал Сергей. — Сейчас… Вот, вот… Пошло, пошло! Внезапно “Волгу” стало сильно болтать в разные стороны. Едва Катя с сыном успели схватиться за край сидения, пузырь с автомобилем оторвался от поверхности моря. Качка тут же прекратилась – начался стремительный подъём по голубому тоннелю. Первое время в салоне становилось всё жарче и жарче, о чём говорили появившиеся на Егоркином лбу малюсенькие капельки пота. Раз стерев их рукавом, мальчик интуитивно приготовился делать это постоянно, однако вскоре воздух в шаре взялся заметно холодеть. Встревожившаяся Катя машинально подняла бегунок своей молнии, застегнула Егоркины пуговицы. По лёгкому уклону и крепко вцепившимся в руль мужским ладоням она поняла, что отныне вишнёвый автомобиль двигается не вертикально, а по диагонали. Куда его относило, и с какой скоростью, понять ей не представлялось возможным. Всё, чего Катерине хотелось в эти мгновенья – просто, чтобы темнеющий на глазах тоннель побыстрее закончился. Мрачнеющая округа испугала дотоле спокойно сидевшего Егора. Катя обхватила и так прижавшегося к ней сына левой рукой, а правой стала быстро-быстро гладить его по голове: — Не бойся, мой хороший, не бойся. Я с тобой, я тут… — Всё, всё, уже почти всё, — напряжённо забормотал водитель. — Почти, почти… Смотрите, смотрите! Сергей плавно затормозил. — Видите?! Испарившаяся морская вода из-за холода снова стала сама собой. Мы почти приехали! Мама с мальчиком боязно посмотрели в окно. Снаружи, за прозрачной оболочкой, в тёмно-синем пространстве парили округлые капельки. Их было так много, что создавалось впечатление, будто кто-то в прямом смысле слова заставил мельчайший дождь замереть. Точно какой-то волшебник взмахнул своей палочкой – и дождь застыл. Однако приглядевшись, Катя поняла, что положение капелек было не столь постоянным, как это показалось на первый поверхностный взгляд: медленно, по-черепашьи, они, колыхаемые еле-еле уловимыми дуновениями, притягивались друг к другу и, в конце концов, сливались в более крупные массы воды. -9- |
|||||||