— Хм… Да, похоже, центр города, — продолжил он. — А если это центр, то это очень плохо. Долго мы тут не продержимся… Значит, скоро сюда разбираться придут. Но выйти надо по-любому, а то мой мочевой пузырь скоро лопнет… Заодно осмотрюсь. Вдруг ошибаюсь…

— Э-э-э! Наши тоже не железные. Пойдем все вместе, — одернул Женьку Леша.

— Ну, пойдем. Только быстро. Лично я давно мечтал справить нужду на думу – вы бы видели, какие у нас тут дороги! Какие дома обшарпанные! Какая грязь во дворах… К бабке в деревню в дождь совсем не проехать… Как давно меня тошнит от всего этого…

Распахнувшаяся дверь ударила прямоугольником осторожного света, перемешанного с утренней прохладой. Женька сделал несколько шагов вперед и начал пристально озираться по сторонам. Зрение и впереди стоящий памятник Ленину определенно его не подводили. Площадь же искрила каждым своим квадратным метром – спасибо прошедшей росе.

Справа высился величественный Кремль, до боли напоминавший мирлонами своих стен московскую цитадель. За краснокирпичными зубчиками золотились маковки церквей. Слева в ряд стояли обветшалые старые дома советского периода, прорезанные широкой улицей, уходящей в яснополянскую даль – туда, где зеленые деревья разделены песочными тропинками, где птицы поют для стрекочущих насекомых, где утро женит черно-белые березовые рощи на изумрудных ельниках, туда, где салатовые кроны сливаются с голубым небом. Там, где слепящее солнце своими лучами аккуратно раздвигает в разные стороны слепленные росой травинки, там, на малюсенькой сказочной полянке посреди леса, в ее центре, без табличек, надгробий и крестов, возвышается скромный продолговатый холмик, укрытый молодыми побегами пробивающейся зеленой травы. Там лежит Лев Толстой.

Хотя за свою жизнь Женька не прочитал ни одного произведения великого русского писателя, он почувствовал витающую в воздухе ауру. Она как-то непроизвольно оживила раскинувшийся перед глазами город. В такой атмосфере парню показалось, что струя горной речкой стекает по рифленой стене госучреждения. От физического и морального удовольствий Евгений приподнял подбородок, глубоко вдохнул и закрыл глаза. Как сладка была мизерная месть! Как очаровательна!

— Женька, беги в палатку! — вдруг откуда-то с площади закричала Люда. — Женька, быстрей!

Зиловец даже не успел до конца застегнуть ширинку, как ноги, почувствовав неладное, понесли его к ларьку. Вынырнув из-за кустов, Евгений увидел семенящих в направлении палатки Лешу и Люду. Чуть поодаль их преследовали двое мужчин в камуфляжной форме.

— Быстрей, быстрей! — закричал уже Женька, первым домчавшийся до двери.

— Давай, Люда, давай, — торопил продавщицу Леша, помогающий ей залезть внутрь.

Евгений смачно саданул по щеколде, и три растерянных отдышки запыхавшимися глотками воздуха заполнили собой пустоту спасительного помещения.

Не прошло и нескольких секунд, как в дверь постучали.

Молчание.

Постучали еще раз.

Молчание.

— Открывай!

-26-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 след