|
Вокруг простиралось старое-доброе красное-красное небо. Но кроме него ничего не было. Отсутствовали облака, земля… Ничего… Что это за небо такое? Кровь, сплошной вечерний закат, бесконечное поле бутонов мака, нижняя полоса огромнейшего российского флага, невероятная божья коровка без черных точек, расплывшийся во все стороны румянец с щек моих сестер-хозяек, бессчетное множество деталей от нашего красного трактора, зашкаливающая алым цветом рубаха с бельевой веревки, растянутой на противоположном берегу Медведицы, уши брата Юли и Лены - Женьки - наказанного за что-то или поздравленного в день рождения, принявшие красный облик и слившиеся воедино с небосводом Иисус, Петр и Матфей, или все это вместе? Все, сложенное в единую мозаику? Москва встретила меня относительной прохладой - по телу аж мурашки пробежали. К самолету подогнали грузовик, и меня из одной металлической клетки сопроводили в другую, находящуюся в кузове. Как ни странно, из-за переплетенных железных прутьев я увидела того самого мужчину, который занимал за мной очередь и собирал деньги для моего отправления. Он попросил водителя не ехать быстро и довести меня в целости и сохранности. Вот только куда – я не услышала. Потом мужчина подошел ко мне и посмотрел мне в глаза. В том момент я чуть не провалилась сквозь грузовик под землю… Передо мной стоял Христос! И как это я не узнала тогда его без усов и бороды… — Спокойно, Петр, — сказал Спаситель. — Бог тебе в помощь. Присядем на дорожку. Я опустила свой зад на деревянный пол кузова, а Иисус сел прямо на асфальт летного поля. — Не подведи меня, Петр! — снова произнес Христос, поднялся и отправился куда-то по взлетной полосе в сторону горизонта, все также поблескивая своим черным чемоданчиком. За двое дребезжащих суток водитель довез меня до родного хутора. Вся семья радостно накинулась на меня, едва я ступила на петровскую землю. «Буря, Буря!» - слышалось со всех сторон. Они плакали и отказывались верить своим глазам. А хозяин… Хозяин принес ржавые садовые ножницы и перерезал коричневый ремешок… Теперь меня нигде не привязывали. Гулять позволяли там, где я хочу, и я этим с радостью пользовалась. Все обдумав, на сороковой день пребывания в Петровске я собралась с мыслями и начала свою миссию. Церковь Покрова Пресвятой Богородицы выглядела в тот день необычайно красиво. Золотистые маковки на синих куполах горели ярче, чем солнце, а резные белые ставни на фоне кирпичных стен так и манили внутрь. Я практически без шума протиснулась в приоткрытые двери. Сквозь отшатнувшихся людей я подошла к иконостасу, подняла свою правую лапу и перекрестилась… -14- |