Она говорит:

— А представь себе два огромных светящихся глаза, неожиданно ночью смотрящих в наше окно! Или представь, что ночью к поезду подойдёт домовёнок Кузя ростом с вагон! Что, что ты будешь делать в этих случаях?

Я улыбаюсь и любуюсь ею.

Принцесса прекрасна. Прекрасна, когда смеётся, когда прикрывает рот рукой, стесняясь бурного смеха, или же когда полностью закрывает лицо ладонями.

Она хороша, она безумно хороша! Мы спорим о её причёске. О том, какой ей надо быть. Говорю, что ей нужно писать, раз у неё такая фантазия – она улыбается в ответ. Она – настоящая принцесса. Хорошо, что она есть. Хорошо, что она здесь. Она говорит:

— Представь, ты бы проснулся с расправленными во все стороны волосами! А если бы все так проснулись?!

Утром снова идёт дождь. Мы несёмся, пожалуй, со скоростью света, нагоняя час или два опоздания. Такое ощущение, что ты в стакане: болтаешься на сидении то влево, то вправо, точно раскаченные великаном-каменотёсом качели. Ради интереса я иду к проводникам, чтобы узнать скорость поезда: электронное онлайн-табло стабильно показывает свыше ста километров в час!

На оконный экран возвращается старая-добрая равнина: скрученные снопы аккуратно разложены на её жёлтых полях.

Привет, дед!

Царь-несмеян предъявляет мне книгу, дабы доказать, что писатель Ян – это реальный человек. Утро начинается с дождя, утро начинается с деда.

— А что, наш паровоз опаздывает на два часа? — спрашивает он тётю Лену.

Нет, ёлки-палки, чужой. У нас только вагоны опаздывают. А с паровозом всё в порядке – идёт по расписанию.

— Блядь! Все гуляют – одна я хлеб для всего состава покупаю! — перескакивает через множество путей проводница с огромным баулом батонов. Все другие проводники, стоящие на белогорской платформе, безудержно смеются. Кто – в тридцать два зуба, а кто и – во все восемь.

Морячка вспоминает, как в детстве папа повёл её на мертвецов смотреть:

— Тогда ещё Ленин и Сталин лежали. Может, у них ориентация другая?

— А я как закричу на весь мавзолей: “Папа, а почему у дяди ящик под пиджаком?”

Улыбаясь и сверкая золотыми зубами, по вагону браво чеканит шаг протрезвевший за ночь Князь:

— Как говорится, голова не может болеть, она же – кость! — озвучивает он свои мысли. Военная мудрость от военного.

Теперь поезд мчится не то что бы по гладкому участку местности – он мчится прямо посреди бескрайней степи. Ни тебе деревьев, ни тебе пашен. Просто ровный зелёный макет под хмуро-сине-серым небом.

Где-то совсем близко течёт Амур – жаль только, что его не видно. А где-то чуть подальше сейчас другой Амур, из Агинского: со своими детьми, женой и праздником возвращения. Верю, что он успел на школьную линейку и живо представляю его там. В той же жёлтой футболке, с железным подстаканником, в шлёпках. Шутка, конечно. Думаю, он в брюках, рубашке, пиджаке, на его шее галстук.

-35-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 след