— Любят в России строить жилые дома прямо возле железной дороги… Причём в каждом городе, — делюсь впечатлением с ним на омской платформе, усеянной воробьями и голубями, чтобы через секунды вляпаться в не успевший застыть бетон. Видимо, это был фундамент для ещё одного жилого дома.

Перекинувшись парой слов с королевой красоты после возвращения в вагон, узнав, что она едет до Владивостока, и предложив ей встретиться там по приезде, я уже внимательно слушаю тётю Лену.

Она рассказывает, что на Сахалин рыбу привозят из Японии, что света в конце тоннеля нет, как нет у них и газа – а есть лишь заброшенный целлюлозно-бумажный комбинат, паром которого раньше обогревали дома, пуская по трубам. Правда, по её словам, из-за такого способа отопления в квартирах было очень-очень жарко.

— У меня традиция: сто восемьдесят градусов – крен, — шутит морячка.

— Комары? Наверное, близко тайга!? Надо им зубы повыдёргивать! — продолжает она.

— Помните, как Хаджи Насреддин встал посередине? Ни вперёд теперь, ни назад.

Как вы поняли, насчёт морячки я очень сильно ошибся, как и насчёт “зэка” Сани и “китайца” Амура. Курящая электронную сигарету Людмила Ивановна рассказывает, что она сорок лет ходила по морям на гражданских судах, что у неё нет российского гражданства, что она – “гражданин мира”.

Морячка невысокая, полноватая, с короткой светлой причёской, на ней чёрные брюки и полосатая оранжево-чёрная кофта. Как сказал Владимир Смирнов, вагонный продавец еды и напитков из поезда “Мурманск-Москва”: “Те, кто носит полосатую одежду – они все в душе моряки”. Что же касается кавказцев, то один из них, по словам морячки, является её племянником.

Чем дольше мы едем по равнине, тем больше кажется, что она бесконечна. И когда она всё же неминуемо закончится, то, уверен, мы окажемся в эпицентре настоящего географического взрыва. Ну, знаете, как это часто бывает, к примеру, в фильмах: когда долгий-долгий монотонный сюжет готовит зрителя к яркой, многогранной концовке. Здесь тоже идёт фильм: в каждом окне двадцать четыре часа в сутки показывают Россию.

Сменив тамбур на наш отсек, Амур с душой рассказывает мне о буддизме, о том, что главной прелестью этого духовного отношения к миру является зависимость человека исключительно от самого себя: в буддизме нет никаких богов или подобных им иллюзорных сущностей.

Мой бурятский попутчик иронизирует над лысыми буддистскими монахами, ездящими на иномарках, но тотчас всерьёз говорит о состоянии просветления: “Для его достижения нужно, чтобы у человека ничего не было, чтобы ничто человека не заботило: ни проблемы, ни радости”. “Для просветления необходимы только годы. После же тебе уже ничего не надо. Совсем”.

-8-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 след