|
— По словам Солженицына, репрессировано шестьдесят миллионов человек! Такого нигде и никогда не было! “Товарищи! Не верьте им. Они нагло врут!” – Мальвина Сергеевна показывает лист бумаги с напечатанными на нём словами. — Вот, видите, что нам наклеили на дверь! Но я никогда не вру! Я говорю только то, что знаю, только то, что прочитала. А того, чего не знаю, не говорю! — Марийская республика занимала первое место по СССР в процентном соотношении по числу репрессированных, — тут же продолжила она. — Почему так? Потому что Ежов был здесь главным секретарём обкома. Тогда Йошкар-Ола спорила за звание столицы с Козьмодемьянском. Ему всё это не понравилось, и он уехал. А в 37-ом вспомнил. Вся интеллигенция погибла… В комнатушке висит форма сотрудника НКВД: чёрно-красная фуражка с красной звездой, чёрная гимнастёрка с золотыми пуговицами, офицерский ремень из плотной кожи, чёрная кобура. — Отца моего осудили за то, что, мол, он должен был свергнуть власть в республике Марий Эл и присоединить её к Финляндии. Тут я сделаю пояснительную оговорку. Марийцы – это финно-угорский народ, народ, говорящий на финно-угорском языке. Причём, если венгры, ханты и манси, скажем, представляют угорскую группу, то финны и марийцы относятся к другой, финно-пермской. — Следователь Чернова у нас вообще была стахановкой. Особенно мужчин не любила. Как их пытали при ней? Мужчины, в кандалах, снимали штаны, засовывали член между дверей, и его сжимали… — Всё из-за того, что у Сталина была цель – установить единоличную власть. Маниакальная цель. Как во времена Чингисхана. Чисто индивидуальный террор. Стену за столом украшают большие портреты Ленина, Дзержинского, Сталина. — Ещё была пытка такая. Брали ведро с находящейся на дне крысой. На ведро сажали человека, дно подогревали. И крыса, спасаясь, прыгала вверх, кусая голую задницу пытаемого. — Так, пойдёмте дальше, в соседнюю камеру. Кстати, я логические ошибки допускаю? Нет. Потому что я работаю всегда головой. Перед нами дверь в камеру ОГПУ-НКВД, с маленьким окошком, 1935 год. — Здесь президенты нашей республики сидели, — рассказывает старушка. — Камера рассчитана на двенадцать человек. Но сидели и по сорок человек. Параша трёхвёдерная, наполнялась за два часа. Я смотрю на парашу. Окидываю взглядом невероятную тесноту, нары. Специфический запах стоит тут даже сейчас. Духота. — Внутри – расстрельная камера, — бабушка указывает на небольшую дверь в самом углу. — За дверью овощехранилище было. Включали мотор для шума и расстреливали. Убивали по сто человек в сутки. В Москве, Ленинграде – по двести-триста. По всей стране – тысяча человек в сутки. -14- |
|
пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 след |