— С Магистрального до Чемкента, это Казахстан, ездили на машинах по шпалам. Поезд пройдёт, мы – на рельсы. Номера залепишь грязью, чтоб не узнали – и по шпалам…Грязи-то в других местах по колено…

— Вон, в деревне Карнаухово два дизелиста, работают по шестнадцать часов. Неделю – один, неделю – другой. Свет есть с восьми до двенадцати часов.

— Большая деревня-то?

— Да, — смеётся мужчина в очках, — сорок человек. А на дворе XXI век.

— С сестрой двадцать шесть лет не виделся. Далёко живём! — снова улыбается он. — Целых триста пятьдесят километров!

В вагонном коридоре двое мужчин слушают громкий голос Михаила Круга, вырывающийся из сотового телефона и наполняющий помещение весьма неожиданной аурой. За окном проносится тайга. Ночь. Прошёлся за кипятком для чая, вернулся – не понял, где и побывал.

— В Пекине самая распространённая дворовая собака – пекинес. Обычная дворняжка.

— А мне ребята рассказывали, что в Праге бомжи только “Крушовице” пьют, — дополняю я, отсмеявшись. — Потому что оно там самое дешёвое. У нас же им шикуют люди.

Вот так вот. Люди в Москве пьют бомжовское пиво и гуляют с дворнягами.

— Алтайцы сначала требуют тушёнку, водку, а потом женщин. Будьте осторожны на Алтае! Я не шучу.

— Дети на Алтае, в долинах, едят мороженое только зимой. Летом оно не доезжает – где дороги плохие, где на “пузотёрах” (седанах. – Прим. автора) не доехать.

Ближе к Северобайкальску попутчики обещают мне появление гор со снежными склонами. Белые горы… Кажется, увидеть белые горы – мечта чуть ли не каждого человека.

— Раньше от Керинги до Северобайкальска на электричке ездила. Так там такой крен!

— Пассажиры, пересядьте, пожалуйста, на левую сторону, — дополняю я, улыбаясь.

— А в Японии… Если два здания рядом стоят, то кто-нибудь малоимущий землю между ними выкупает и строит свой дом. А что? Две стены уже есть, крыша – почти. Обои, можно сказать, на наружные стены клеят.

Утренняя БАМ вся в тумане. Горы, леса и городки – всё в окутавшей их белоснежной пелене. 4:29 по Москве. Станция Улькан.

За стеклом надпись “Миру – мир!”, рядом с ней стоит каменный Ленин, вскинувший правую руку в нацистском приветствии.

Третья поездка через всю Россию – после шести дней пути до Владивостока и шести обратно – наводит на непонятные мысли. Кажется, что всё в ней стало ещё более неясным: будто кто-то много лет назад засеял все российские поля знаками вопросов и не собрал урожай. Созревшие же зёрна, вопреки всему, не погибли зимой – дождались весны и проросли. И так, круг за кругом, год за годом.

-4-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 след