Китайского мудреца спросили, как он представляет себе устройство мира.

— Ну, понятно, как: мир – это плоский блин, который стоит на трёх китах. Три этих кита стоят на большой черепахе, которая стоит на большом белом слоне.

— А слон на чём стоит?

— Слон стоит на ещё одном белом слоне.

— А этот слон на чём тогда стоит?

— Так, чтобы вы дальше меня не спрашивали и время не теряли, я вам сразу скажу: там до самого низа одни белые слоны.

Выслушав на самарском перроне, усыпанном продуктовыми киосками, рассказ Сарсена о казахской еде и о том, что слово “бешбармак” дословно переводится как “пять пальцев”, я спрашиваю азиата, играл ли он в тогоз коргоол, в “девять горошин навоза”.

— Не, я нарды люблю.

— Жалко, — улыбаюсь. — А то эту игру сравнивают с шахматами.

— Да, умная игра.

Впрочем, как сказал в интервью, посвящённом покеру и играм в целом, человек по прозвищу Партизан – доктор физико-математических наук, – считающийся в России лучшим игроком в азартные игры, есть игра поумнее шахмат. По его мнению, есть взять сто человек, то двадцать-тридцать могут стать хорошими покеристами, хорошими шахматистами – один-два, а в “Дурака”, скорее всего, никто из них хорошо играть не будет, потому что для этого надо обладать феноменальной памятью, её особыми ячейками.

Сверх того, “Дурак” примечателен не только своей сутью, но и внешней формой – колодой. Мало кто задумывается, почему туз, имеющий номинал в одно очко, занимает верхнюю строку карточной иерархии. Ответ же чрезвычайно прост и интересен: после свержения монархии, состоявшегося благодаря Великой французской революции, самая ничтожная карта, символизирующая простой народ, стала цениться больше самой значимой карты французской колоды – “Короля”.

Сызнова замельтешившие самарские дачи расцвечиваются российскими флагами с такой же завидной быстротой, как берутся блестеть в ртах моих попутчиков золотые зубы.

Назарбаев (действующий президент Казахстана. – Прим. автора) собрал совещание и говорит:

— Золотоголовые евреи уехали в Израиль, золоторукие русские – в Россию. Что будем делать, золотозубые?

Из-за жары большинство форточек в вагоне, несмотря на наступающий вечер, раскрыто нараспашку – за ними продолжают тянуться иссушиваемые солнцем зелёные деревца да кусты.

Однако вскорости лес уступает место степной равнине на много-много километров вперёд, и я мысленно оглядываюсь: по правую руку от меня лежит Магдуда, по левую – сидит Сарсен, позади – Россия, а впереди – Казахстан. Наверное, именно такой я представлял себе поездку в Среднюю Азию.

Гуляющий по вагону сквозняк, в который превращается залетающий с улицы ветер, успокаивается лишь ранней ночью. На небе начинают сверкать то ли зарницы, то ли молнии. Красотища!

По просьбе Магдуды я закрываю окно, потому что в вагоне становится холодно.

-12-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 след