К полуночи по московскому времени серебряные зигзаги озаряют тёмные небо и вернувшийся лес уже по два-три раза в минуту. Неописуемая красота! Станция Новосергиевская.

Делая глотки горячего чёрного чая, ни один я любуюсь изумительным сверканием – Сарсен и женщина из соседнего отсека также прильнули к вагонным окнам. Когда же длинные изогнутые линии вспыхивают над полями и проходят по горизонтали практически через всё небо, лица зевак в прямом смысле слова припечатываются к стёклам. Восхитительная красотища!

1442 километра от Москвы.

Перед самым Оренбургом световое шоу дополняется загоревшимися в ночи огнями десятков газовых факелов. Пламя мелькает за пламенем, освещая всё вокруг! О, древние цивилизации! О, майя и ацтеки! Все вы здесь, в Оренбуржье!

Правда, исчезают огни столь же скоро, как и появляются.

Низкоэтажный, более походящий на огромный посёлок, Оренбург выплывает из черноты, будто крадучись. Света в ночном городе мало, памятник стоящему в треуголке Петру Рычкову, одному из первых исследователей Оренбуржья, не подсвечен.

— Давай, счастливо! — прощается со мной на платформе Сарсен.

— Пока, Сарсен!

— Оренбург – это казахская земля! — то ли шутит, то ли совершенно серьёзно бросает напоследок азиат.

Я в ответ улыбаюсь и одновременно грущу. Эти железнодорожные прощания… Кто все эти люди? Кто ты? Кто все те, приходящие из ниоткуда и уходящие в никуда, врывающиеся в чужие жизни и так же в одночасье покидающие их? Непоколебимо лишь одно – попутчики открывают свои души и, уходя, никогда их не закрывают. И чем больше в жизни каждого человека уходящих пассажиров, тем больше остаётся перед ним открытых в души дверей. Заходи в любую – не ошибёшься.

Пока распахнутая дверь в душу Сарсенбая покачивается на петлях, в невысоком Оренбурге вступает в свои права рассвет. Соскучившийся по движению за время долгой стоянки поезд бойко простукивает колёсами по мосту через Урал, в котором отражается бело-голубо-розовое небо.

Глядя на спокойную воду, держащий сына за плечи казах рассказывает небылицы:

— В газете писали, что мужики поймали в Урале двухголовую щуку. А вообще они тут прямо в круговороты ныряют.

Вскоре высокого леса совсем не видать – вместо него уже не зелёные, а салатовые трава да деревца. В вагон залетает запах навоза.

Ровно через четыре километра навозный запах улетучивается, позволяя вновь в полной гармонии наблюдать за поднимающимся над полями красным шаром солнца. Красота!

— Хороший у вас навоз?

— Говна не держим!

-13-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 след