на главную

В сызнова покачнувшемся вагоне остаётся менее десятка человек – как буржуйские буржуи едем. По правую руку мелькает палатка шиномонтажа с грубо нанесённой синей надписью “Шанхай. Кызылорда г. 2000”. Ох, уж эти казахи.

Вернувшаяся песчаная степь, краплёная редкими кустиками травы, довольно быстро сменяется степью зелёной, на которой под присмотром пастуха разгуливает отара коз, и встречным поездом “Узбекистан. Ташкент-Москва” с прицепным вагоном “Самара-Ташкент”.

Дождавшись хвоста бело-сине-зелёного состава, мой взгляд падает на замусоренную пустыми пластиковыми бутылками железнодорожную насыпь: постоянные сорок пять градусов – не шутка. 2876 километров от Москвы.

Опустошённая тара вкупе с капитулировавшей перед повсеместным песком зеленью могли бы надолго оставить сухой осадок в душе, но неожиданно с поездом ровняется заяц и мчится два десятка метров параллельно рельсам, затем останавливается. Красотища!


Неторопливый и на арбе догонит зайца.


Вопреки чередованию песка и травы, дикой степной живности определённо становится всё больше и больше: то в воздух поднимется пернатый хищник с горбатым клювом, то пролетит крохотная птица с голубым брюшком. Что же до насекомых, то их пруд пруди. Вернёшься в вагон с платформы – либо на тебе уже сидит малюсенький паучок, либо по шторке ползёт букашка, либо под потолком жужжит муха. Жизнь, всюду жизнь – даже близ водонапорных башен, перемежающихся с руслами пересохших рек.

Станция Байгакум.


Миновав возникшие на горизонте небольшие продольные горы, состав приезжает в Чиили, где жизни ещё больше: над продающими дыни, арбузы, рыбу, рис казахами друг за другом гоняются ласточки.

Во время покупки у старой казашки карликовой шарообразной дыни размером с переспелый гранат мне на глаза попадается Трэвор, чьи вопросы о воде и сигаретах я перевожу продавщицам.

— В Норвегии очень строгие законы о курении в поездах, — говорит он, задумчиво глядя на вход в зелёный вагон.

— У нас тоже. Но все всё равно курят, — улыбаюсь я.

С первыми словами диспетчера о посадке развалы арбузов и дынь застилаются покрывалами, на которые кладутся камни.


— Начинается жара, — доносится из соседнего купе.


Так как Трэвор в пути мне больше не встречался, я позволю себе ещё раз лирически отступить. Возвратившись в Москву, я попросил норвежца поделиться своими впечатлениями от посещения и России, и Средней Азии. В ответ скандинав прислал откровенное письмо, приводимое здесь мною целиком:


“Здравствуй, Александр.

В целом, я уже трижды путешествовал по России на поезде. Сначала, в 2011 году, я поехал через всю Россию из Санкт-Петербурга во Владивосток. По пути я подолгу останавливался в Петербурге, Москве, Казани, Красноярске, Иркутске, на Байкале и во Владивостоке. В следующий раз я прилетел на самолёте в Красноярск, откуда отправился поездом в Улан-Удэ, чтобы потом повернуть на юг и проехать через Монголию и Китай во Вьетнам. В третий раз я долетел до Москвы и в полночь сел на поезд, едущий через Казахстан в Бишкек. Дорога до туда заняла семьдесят пять часов.


-27-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 след