Утром ветер дул пуще прежнего. Не подпёртые воротины раскачивались то влево, то вправо, а некоторые из них с бодростью делали по несколько кругов подряд вокруг своей оси. “Пора, – замолвил Фёдор, – пора, Господь! О, всехвальный, великий чудотворец, святитель Христов, отче Николае! Молим тебя, будь надеждой всех христиан, верных защитник, алчущих кормитель, плачущих веселитель, болящих врач, по морю плавающих управитель, убогих и сирых питатель и всем скорый помощник и покровитель, да мирное здесь поживем житие и да сподобимся видеть славу избранных Божьих на небесах, и с ними непрестанно воспевать единого в Троице поклоняемого Бога во веки веков. Аминь”. Николай Чудотворец с иконы, висящей под потолком в углу комнаты, взирал на князя спокойно, вроде как бы и ничего не обещая ему, но и нисколько не отказывая в выслушивании душевных просьб, и даже более того – казалось, с пониманием относясь к мыслям князя. Похоже, святой внимательно слушал и делал для себя одни ему известные выводы.

Ангелина всё это время терпеливо дожидалась мужа за столом, дети ещё спали.

Потрапезничав поблёскивающей в утренних солнечных лучах яичницей, от которой ещё шёл тёплый пар, свежим хлебом, и отпив горячего отвара из собранных заботливыми руками любимой трав, а в особенности – мяты, Фёдор дал жене строгий наказ, который впоследствии в точности повторил на верховном сходе верейских мужиков, глав своих семей. С огромным трудом перекрикивая шумные потоки ветра, князь приказывал всем закрыться в своих домах, задвинуть самыми крепкими засовами ворота хлевов и стойл, по возможности ограничить свободное пространство для передвижений скотины, а лучше – привязать её верёвками да подложить под них побольше тряпок, чтобы бечёвки при малейшем натяжении не перерезали плоть. Столы, стулья да кровати городской голова советовал просто прибить к полу или опять же, по возможности, ограничить свободу их самоперемещения по дому, составив, к примеру, в сарай или подсобку. Людям Фёдор наказывал лучше всего прятаться в погребах, потому что там будет намного безопаснее. Сулил, что всё это никому не веданное мероприятие продлится от силы светлый день, а, может, чуть дольше – и вечером. Обещание краткости неизвестных трудностей успокоило зароптавший народ.

Дальше предстояло самое тяжёлое – наконец, объяснить цель грядущего события. Да так, чтобы люди отнеслись с пониманием, и, по крайней мере, не помешали осуществить задуманное. В прелюдии к сказу и в самом сказе несомненно важнейшую положительную роль сыграли два момента. Во-первых, настроившая на ожидание трудностей и последующего за ними чуда словесная подготовка прошедших дней, как Стеньки, так и князя, не только сняла возможное резкое возбуждение собравшихся, но и заранее погасила огонь особо эмоциональных натур. Во-вторых, неоценимую помощь оказал Кадим, втисавшийся в центр толпы. Оттуда он всячески поддерживал любое предложение и совет князя, выкрикивал одобряющие слова, тем самым формируя общее мнение собравшихся. Верующие в сакральный смысл жизни русского человека мужики проникались обещаниями лично ощутить нечто сверхъестественное, как намокает развешенное бельё во время резко усиливающегося летнего дождя.

Фёдор всё сказал, как есть. Он говорил словно перс, будто из него вырывались слова старца. Говорил, что в особенном месте, куда должна полететь Верея, настолько всё совершенно, настолько красиво, настолько всё завораживает, чарует, что истина открывается любому человеку сама собой. Известил князь искренне (а искренность – главный проводник слова в душу собеседника. – Прим. автора) и о том, что хочет подсмотреть, как всё устроено в особенном месте, чтобы вернуться и сделать в Верее всё совершенно так, как сделано там, потому что только его намерение, только его желание способно вызвать решительные перемены жизни подопечного ему народа в лучшую сторону. И у народа не возникало даже маломальского поползновения усомниться в словах городского головы, потому что он всегда держал своё слово, потому что каждым своим делом доказывал единение с народом, потому что не жалел живота своего в постоянных битвах с набегающими отрядами крымских татар. Мужики нисколько не сомневались в том, что уста Фёдора доносят абсолютную быль, что он ни капли не шутит с ними – невероятно усилившийся ветер служил лучшими тому опорой и доказательством.

-14-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 след