— Даже не знаю, как сказать, — продолжил он. — Я лечу за чем-то неизведанным, за тем, что должно поразить меня. Хочу увидеть это неизведанное и обомлеть… Хочу… Хочу увидеть чудо…

— Получается, ты летишь не за истиной, а за чудом?

— Даже не знаю… Хотя, пожалуй, так, — врать Иисусу Кадиму совсем не хотелось, хоть он и был магометанином.

— А зачем летишь ты? — Христос посмотрел на Стеньку.

— Я… — Стеня тут же замешкался, в точности как татарин.

— Я… Я тоже, наверное, лечу по другой причине. Мне хочется увидеть что-то неизведанное. Да даже всё равно, что именно. Лишь бы это особое место, или что-то иное, было настолько красиво и замечательно, что я увидел бы его и всенепременно рассказал бы о нём Софье. Хочу, чтобы она достоверно представила его себе и сделалась счастливой от этого. Хочу запомнить каждую мелочь, чтобы Софья вообразила себе самую чудесную картину. Потому что я люблю её.

— Получается, ты хочешь, чтобы твоя жена видела то же, что и лицезреешь ты?

— Да, Иисус. Именно так, — грустно ответил Стеня, вновь ощутивший, что любимой нет сейчас рядом.

— Значит, и тебе истина не нужна.

— Может, князь, и ты ищешь что-то другое? — обратился Христос к третьему собеседнику.

— Нет, Иисус. Я лечу именно за истиной. Но даже не представляю себе, что это. Просто во мне сидит замысль, и я не могу от неё избавиться. Да и не хочу. Эта замысль движет всю мою жизнь вперёд, наполняет её каким-то высоким смыслом. Может быть, самым высоким. Однако, помимо познания истины, есть у меня ещё одна цель. Я городской голова, и я хочу, вернувшись, сделать в Верее всё так, как в особенном месте. Хочу, чтобы всё было настолько прекрасно и правильно смастерено, что истина открывалась бы всем жителям и гостям нашего города при первейшем же взгляде на смастерённое. А потом, возможно, гости сделают так и в своих городах, чтобы по всей Руси открывалась истина.

— То есть, ты хочешь, чтобы везде всё было устроено как в том особенном месте, куда вы летите? Чтобы во всей Руси было так же изумительно, как там?

— Да, Христос, именно так, — озвучил итог своих мыслей Фёдор и опустил глаза, будто застеснявшись сказанного.

— О, Отец, как часто ко мне обращались с подобными просьбами! — Иисус возвёл руки к небу. — И меня всегда удивляло, что люди, прося, не понимают, чего просят! Сделай Русь прекрасной, чтобы всем людям открывалась истина при взгляде на неё! Что, что это значит? Мне всегда хотелось получить ответ. Выслушать такую просьбу, в которой бы не было общих слов и пространных суждений! И знаете, что? Я предлагаю вам уговор. Точнее, я просто хочу, чтобы вы немного потрудились, пускай и головами, чтобы не принимали мою заботу о вас на дармовщинку или как некую жалость. Как некую жалость Бога. Разве вы сирые и убогие? Разве вы без рук, без ног, без порядка в голове или слепы как Софья? Нет, вы не такие. И жалость Бога вам не к чему. Пусть это будет обмен. Я покажу вам чудо и избавлю от слепоты жену Стеньки прямо сейчас. Вы слышите?! Прямо сейчас! Но только если до прилёта в особенное место вы мне скажете, для чего красота Руси.

-18-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 след