— Гадим? Пьём? Да от того и гадим, и пьём, что власть такая, — раздалось с дальних рядов.

— Так вы и при хорошей будете гадить и пить! — Фёдор припомнил своих недобросовестных людей.

— А ты кто такой вообще? — поддержали почин спора ближе всего стоящие.

— Я – княже всей земли верейской!

— Какой-какой земли? Тогда я – князь Лимпопо! — крикнули справа.

— Ишь, вырядился! Князь ТЮЗа, проваливай со сцены! — крикнули слева.

— А ну-ка пшёл вон отсюда, — злорадно завопили из середины, — князь верейского княжества или еврейского, как там тебя!

Толпа изошлась в диком хохоте.

Фёдор был обескуражен. Обида за родную сторону, славную во многих землях, начала давить на него изнутри. Он молча, как мог, сдерживал стенками горла подступающий и одновременно быстро растущий ком негодования. Бездумная чернь смеялась над ним – князем Вереи. И тут, как никогда кстати, на горизонте показалось преогромное облако, готовое окутать весь Орёл. Оно было словно подарок. Словно кто-то на небесах позаботился о чудесном совпадении. Городской голова собрался с мыслями и из последних сил бросил в толпу:

— Вы что, ничего не знаете о Верейском княжестве? Вы что, никогда не слышали о нём?! Что же тогда вы все тут делаете?! Пустословы! Вы пришли браниться за своё отечество и ничего о нём не знаете? Как вы можете толковать о том, о чём понятия не имеете? Я смеюсь над вами! Русь смеётся над вами! Бог смеётся над вами! Пропадите вы все пропадом!

И когда князь сказал своё последнее слово “пропадом”, громадное белое облако поглотило город вместе с тащащим его на себе могучим орлом. Митингующие из первых рядов бросились к Фёдору, но его уже не было на помосте. В те минуты вообще крайне сложно оказывалось разглядеть человека, находящегося рядом, в двух шагах.

На площади разразилась неразбериха. Сами собой вспыхивали драки, слышались повсеместная брань и женские вопли. Стенька и Кадим по-прежнему стояли как вкопанные и не знали, что им делать. Они то и дело отталкивали от себя врезающихся в них орловчан, пока кто-то сильными, хваткими руками не потянул обоих за собой. Практически наощупь добредя до реки, путники взяли вправо, где их ждала кратчайшая дорога к дому – железнодорожный мост.

Выйдя на железные брёвна, верейцы свернули влево и как можно тише зашагали в направлении древнегреческих Парфенонов. На этот раз не раздалось ни одного грозного звука. Гостей Орла никто не запугивал стрельбой, никто не угрожал. Река в тумане сдалась без боя.

Хвост облака проскочил мимо, когда три пары ног семенили около первого архитектурного чуда Эллады. Верейцы остановились. Оглядели лежащую перед ними площадь. Её опустелый вид говорил о том, что будто ничего и не было: спокойный город провожал гостей шумящей листвой деревьев и косыми дымными струями, всё так же неспешно вываливающимися из жерл высоких труб. В такт им на неизвестном музыкальном инструменте наигрывал свой простой мотив бродяга. Он, невесть откуда взявшийся, восседал между лапами орла, точно на троне.

— Ну, слава богу! — подытожил поход Фёдор. — Вернулись невредимыми, и хорошо.

— Ну ты дал маху, князь! — вырвалось у Стеньки. — Я думал, что после твоих слов и тебя, и нас разорвут на части! Нам-то за домом спасительного облака не было видно…

— Точно, князь, я думал, всё… — завторил товарищу Кадим. — Русские в гневе страшны как никто... Это я по себе знаю… Такого повидал!

-30-

пред 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 след